Услышав, что пришёл Доу Шибан, отец вышел встретить его лично. В руках у Третьего дяди была корзинка с мандаринами. Поскольку все были знакомы, мать и тётка Дин остались рядом.
После приветствий Доу Шибан с улыбкой указал на мандарины:
— Старший брат передал эти фрукты, и я принёс немного для дяди — попробовать.
Он достал один мандарин и протянул его Доу Чжао:
— Шоу Гу, угощайся.
Доу Чжао всё ещё была немного в замешательстве.
Мать слегка подтолкнула её локтем:
— Благодарю, — пробормотала она почти шёпотом.
Доу Шибан улыбнулся и потрепал её по голове.
— Проходи, садись на кан! — позвал дед. — У меня есть немного чая Да Хун Пао[1] из Шэньсина.
Тётка Дин быстро развернулась и пошла в чайную комнату, чтобы заварить чай.
Доу Шибан не стал скромничать — он легко взобрался на тёплый кан и уселся напротив деда, приняв позу, напоминающую позу для медитации.
Доу Чжао, крепко сжав в руках мандарин, молча прижалась к матери и не сводила глаз с Третьего дяди.
Перед ней стоял живой и невредимый человек, который умер десять лет назад… и протягивал ей мандарин.
Она вспомнила, как в детстве, живя в загородной усадьбе, Третий дядя время от времени навещал бабушку. Каждый раз он привозил ей какие-нибудь подарки — модный платочек, изящную заколку, редкое лакомство. Однажды он привёз ей пару глиняных кукол из Уси[2] — с круглыми лицами, в красных курточках с золотой вышивкой. Эти куклы улыбались и кланялись, и все дети в усадьбе завидовали ей. Они стояли на её подоконнике до тех пор, пока ей не исполнилось двенадцать лет, после чего их упаковали и увезли с собой из Динсяня в столицу, в особняк Хоу Цзинин.
Каждый приезд Третьего дяди был для неё словно луч солнца — тёплый, ласковый и приносящий радость.
Она никогда этого не забывала.
На глаза навернулись слёзы.
Тем временем Доу Шибан с улыбкой рассказывал:
— Старший брат всё чаще болеет. Недавно Лань'эр писал, что с осени у него уже трижды случались приступы стенокардии. Но из-за незавершённых работ на реке он не смеет оставить дело. Он пишет, что как только всё закончится, собирается подать прошение об отставке и вернуться домой, чтобы изучать И цзин[3] вместе с вами, дядя.
Дед весело рассмеялся:
— Служба при дворе — это, конечно, замечательно, но ведь и бумажная работа — дело не из лёгких. Кто же тянул его в чиновники?
Однако его улыбка тут же угасла, и он с тревогой спросил:
— Приступы становятся сильнее? Его уже осматривали врачи?
— Все известные доктора Цзяннани осматривали его[4] уже обошли, — — Все в один голос говорят, что нужен отдых, — ответил Доу Шибан. — Но разве старший брат может позволить себе отдыхать?
Доу Чжао едва слушала его, погружаясь в воспоминания.
Старший дядя Доу Шиян был старшим сыном великого дяди. Он был старше её отца на тридцать девять лет, а деда — всего на четыре. Хотя он и приходился деду племянником, они росли вместе и были ближе, чем братья.
Когда Доу Чжао была ещё совсем маленькой, Шиян уже умер. Говорили, что он скончался от переутомления, занимая пост префекта в Яньчжоу и руководя мелиорацией. Его имя было высечено на синем камне в фамильном храме.
В четвёртом году правления Цзяньу, когда великий паводок охватил Цзяннань, многие дамбы были прорваны. Однако участок, отремонтированный при Шияне, остался невредимым.
Именно тогда о его заслугах вспомнили, и император издал специальный указ с похвалой.
Ланьэр, его единственный сын, родился, когда Шияну было уже сорок три года. В возрасте двадцати одного года он успешно сдал провинциальные экзамены, но затем неоднократно терпел неудачи на столичных.
Однако император, вспомнив о заслугах его отца, даровал Ланьэру должность помощника уездного судьи в уезде Жужун. Когда он приехал в столицу, чтобы выразить благодарность, члены рода Доу устроили в его честь пир.
Доу Чжао, из-за своей мачехи, не поддерживала близких отношений с родственниками и отправила лишь дежурные подарки.
Стоит ли напоминать об этом Третьему дяде?
Послушает ли он?
Она была в нерешительности.
Тем временем тётя Дин вернулась с двумя служанками, которые принесли чай и угощения.
Мать поставила дочь на пол и стала помогать расставлять чашки и блюда.
Доу Шибан взял чашку, отпил немного и похвалил:
— Великолепный чай! Как говорится, «живя у гор — питаемся горами, у вод — водами».
Шэньсин[5] — это почётное имя второго дяди, Доу Шици, младшего брата Доу Шияна. Он был младше Шияна на восемь лет, а Доу Шибана — на четыре. В двадцать шесть лет он сдал столичные экзамены и посвятил свою жизнь службе, пока не ушёл на покой с поста провинциального администратора в Цзянси.
Доу Чжао слышала о нём, но никогда не видела. Когда она жила в Чжэньдине, он был на службе, а когда ушёл на покой — она уже переехала в Пекин.
Чай Да Хун Пао родом из гор Уи. Судя по интонации, третий дядя, вероятно, служил тогда в Фуцзянь.
Дед снова рассмеялся:
— Питать себя от гор и рек — это одно. Но мы-то все живём за счёт тебя!
В семье Доу многие служили чиновниками, ещё больше — всю жизнь учились, «заткнув уши от мирской суеты и устремившись к книгам».
А Доу Шибан вёл хозяйственные дела обеих ветвей — Восточной и Западной.
Он скромно хмыкнул, чуть потупив взгляд.
[1] Да Хун Пао (大红袍) — сорт элитного улунского чая с гор Уи, один из самых знаменитых и дорогих китайских чаёв. Обладает ярким ароматом и глубоким вкусом, часто преподносился в качестве подарка высшим чиновникам.
[2] Глиняные куклы из Уси (无锡泥人) — традиционные народные игрушки, популярные в эпоху Мин и Цин. Расписаны вручную, изображают людей в красочной одежде, символизируют радость и благополучие.
[3] И цзин (易经) — Книга Перемен, один из древнейших философско-гадательных трактатов Китая. Содержит 64 гуа (гексаграммы) и комментарии, трактующие изменения и принципы гармонии во вселенной.
[4] Цзяннань (江南) — исторический и географический регион южнее реки Янцзы. Известен как один из самых культурных, экономически развитых и красивых районов Китая, родина многих поэтов, учёных и чиновников.
[5] Шэньсин (慎行) — почётное имя (字, цзы), традиционно присваиваемое китайским мужчинам в зрелом возрасте. Используется в официальной и учёной среде. Здесь — имя Второго дяди Доу Чжао, Доу Шици.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии