— Почему ты решила навестить старшую тётушку именно сегодня? — с нежной улыбкой спросила Старшая госпожа, нежно держа Доу Чжао за руку. Старшие служанки в её покоях с радостью предлагали Доу Чжао угощения — фрукты, чай и закуски — и каждая из них приветливо улыбалась гостье.
Доу Чжао кивнула служанкам в знак приветствия, а затем, не теряя спокойствия, рассказала Старшей госпоже о своём недавнем визите в уезд Чжэньдин, чтобы отдать дань уважения Бе Ганъи.
— …Я просто решила довести начатое до конца, — произнесла она. — Увидев, как две дочери из семьи Бе остались без опоры, я пообещала Бе Ганъи, что если с ним что-то случится, его девочки смогут положиться на меня. Раньше он был в добром здравии, и я не поднимала этот вопрос, ведь считается, что говорить о таких вещах при жизни нехорошо.
Владения Восточного и Западного домов Доу по-прежнему управлялись совместно, и официальное разделение ещё не произошло. Старшая госпожа, как старшая по положению женщина в семье, должна была быть поставлена в известность о происходящем. Это было не только проявлением уважения, но и значительно упрощало дальнейшее устройство девушек Бе Сусин и Бе Сулань во внутренних покоях.
Старшая госпожа, слегка удивившись и задумавшись, спросила:
— А твой отец знает об этом?
Доу Чжао с улыбкой ответила:
— Я решила сначала обсудить это с вами. Когда вы одобрите, я сообщу отцу. А когда девушки войдут в дом, я попрошу Шестую тётушку помочь им, так как она лучше всех умеет обучать правилам.
Эти слова очень обрадовали старшую госпожу. С добрым выражением лица она произнесла:
— Это доброе дело, благодеяние. Почему бы мне быть против? Как ты и сказала, когда пройдут сорок девять дней со дня смерти Бе Ганъи, пусть девушки войдут во двор. Приведи их ко мне, когда придёт время.
Доу Чжао с улыбкой согласилась, и после небольшой беседы они попрощались.
— Сначала она открывает лавку, потом нанимает туда человека из семьи Цуй, а теперь вот ещё и двух «приёмных служанок», — сказал Доу Шибан своей матери. — Что вы об этом думаете?
Старшая госпожа спокойно отодвинула чаинки от края чайной чашки и ответила невозмутимо:
— Кто бы ни стоял за её спиной, одной лавкой и несколькими людьми она не ограничится. Всё только начинается. Не стоит спешить с выводами — подождём и посмотрим.
Доу Шибан с уважением кивнул.
Затем Доу Чжао отправилась с визитом в дом своего шестого дяди, чтобы навестить госпожу Цзи.
У Шань уехал на Новый год к своим родным. Во дворе ярко светило солнце, и Доу Чжэнчан, в сопровождении слуги, писал новогодние парные надписи.
Это было давнее семейное предание, которое восходило ко временам Доу Хуаньчэна.
Когда Доу Хуаньчэн ушёл на пенсию в шестьдесят лет, его считали человеком, отмеченным особым благословением. Он рано сдал экзамены, воспитал большую семью и до глубокой старости сохранил ясный ум. Каждый праздник Весны друзья и соседи просили у него парные надписи, надеясь на его удачу.
Доу Хуаньчэн был добрым соседом: он сам готовил бумагу, тушь и писал для всех желающих. Со временем количество посетителей увеличилось настолько, что помогать ему стали его сыновья и внуки. Так в семье Доу появился новый обычай: каждый, кто достиг определённого уровня в каллиграфии, должен был писать новогодние надписи для жителей деревни. Это считалось признанием академических заслуг.
В прошлом году этой чести удостоились Доу Чжэнчан и Доу Дэчан.
— А где Двенадцатый брат? — с любопытством спросила Доу Чжао.
Доу Чжэнчан, вспотев от усердия, вытер лоб рукавом и, задыхаясь, ответил:
— Четвёртая сестра, ты как раз вовремя. Помоги мне найти Чжи Гэ’эра — нам нужно написать четыреста пар надписей! Как я один с этим справлюсь?
Невозможно было понять, был ли его пот следствием жары или волнения.
Доу Чжао весело рассмеялась:
— Хорошо, я помогу Одиннадцатому брату найти его, но только после того, как поклонюсь Шестой тётушке. Разве Одиннадцатому брату так срочно нужна помощь прямо сейчас?
Тёплая штора у входа в главный дом колыхнулась, и Цайсу с улыбкой вышла навстречу.
Она низко поклонилась Доу Чжао:
— Госпожа только что сказала, что слышала голос Четвёртой барышни. Мы подумали, что ей показалось… а вон оно как — и правда Четвёртая барышня пожаловала! — С этими словами она приподняла штору. — Как поживает тётушка Цуй? Последний раз вы прислали госпоже нарциссы и зимнюю сливу — все распустились, благоухают на весь зал! Госпожа в полном восторге.
Благодаря влиянию госпожи Цзи, вся прислуга в Шестом доме относилась к тётушке Цуй с уважением.
— Всё хорошо, — произнесла Доу Чжао, входя в зал в сопровождении Цайсу. Её взгляд сразу же привлекли два горшка с зимней сливой, которые она посылала в прошлый раз. Янтарные лепестки цветов словно светились, будто вырезанные из благородного жёлтого нефрита, наполняя зал прохладным и изысканным ароматом.
Штора во внутреннюю комнату была раздвинута, и Цайлань прислуживала госпоже Цзи, облачённой в персиковый жакет с узором вазы. С улыбкой на лице, она вышла навстречу гостям. Увидев, что Доу Чжао одета лишь в синий плащ с узором лотоса, госпожа Цзи, не удержавшись, схватила её за руку и пожурила:
— Глупышка, почему ты так легко одета? Твои руки ледяные! — Она тут же велела служанке принести грелку для рук и, взяв племянницу под руку, провела её во внутреннюю комнату. — Я как раз собиралась навестить тебя. Всё ли готово к празднику?
— С тётушкой Цуй всё уже давно приготовлено, — засмеялась Доу Чжао, усаживаясь с госпожой Цзи на кан и делясь последними новостями.
Госпожа Цзи рассмеялась:
— Ты действительно везунчик. Взять под свою защиту этих сестёр — поступок, который обязательно зачтётся тебе в будущем. Впредь совершай как можно больше таких добрых дел. Даже если поначалу они доставят тебе хлопоты, не беда. Мы справимся с любыми трудностями, а потом всегда найдём способ пристроить их. Не стоит волноваться.
.jpg)
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии