Девять оттенков пурпура — Глава 81. У Шань (часть 2)

Сказав это, он не смог сдержать улыбку. Его губы расплылись в радостной улыбке.

— Ты уверен, что она действительно согласилась? — спросил Доу Цзицзюнь, слегка фыркнув.

— Абсолютно уверен! — рассмеялся У Шань.

Улыбка на лице Доу Цзицзюня стала чуть более мягкой.

— Вы что, поссорились? — удивлённо спросил Доу Цигуан. — Просто еда в храме… Разве нужно разрешение тёти?

Доу Чжэнчан выглядел задумчивым.

Глаза Доу Дэчана заблестели — он, кажется, что-то понял.

— Я подумал, — сказал У Шань, обращаясь к Доу Цигуану, — раз уж мы всё равно собираемся идти, почему бы не позвать и Четвёртую сестру с остальными? — Но его взгляд был направлен не на Цигуана, а на Доу Цзицзюня.

— Ах! — воскликнул Доу Цигуан, наконец, осознав суть. — Вместе всегда лучше, чем в одиночку! Ты хочешь пригласить Четвёртую тётушку и сестёр в храм Дацисы, а для этого нужно получить разрешение тётушки. А если тётушка сама придёт — это будет замечательно!

— Именно так, — с улыбкой, сияющей, словно летнее солнце, ответил У Шань.

В это время У Йя, надувшись, сердито топнула ногой:

— Если это всего лишь вегетарианская трапеза в храме Дацисы, то почему Шоу Гу можно, а мне нельзя? Мой брат очень несправедлив! Только потому, что он два года жил в семье Доу, он теперь относится к ним добрее, чем ко мне, своей родной сестре…

Она начала всхлипывать, а затем расплакалась — слёзы обиды катились из её глаз.

— Это так несправедливо!

— Остановись! — лицо госпожи У тоже омрачилось. Она укоризненно взглянула на дочь и, сохраняя мягкость, произнесла: — Ты ведь родная сестра своему брату. Он провёл эти годы в доме Доу и, без сомнения, многим им обязан. А ты жила со мной в столице, в довольстве и спокойствии — и теперь смеешь упрекать брата? Мне душно, и я чувствую себя нехорошо. Иди, отдохни немного. Вскоре тебе предстоит поклониться старшей госпоже — постарайся не оплошать.

У Йя вышла из комнаты, поклонившись матери и не скрывая обиды, её глаза были полны слёз.

Госпожа У, обессиленная, откинулась на большое изголовье с подушками.

— Госпожа, что с вами? — встревоженно спросила кормилица Би. — Может быть, добавить в чай несколько капель ароматной воды?

— Не нужно, — тихо ответила госпожа У, потирая лоб. Она вспомнила упрямое лицо своего сына и почувствовала, как в висках снова зазвенело. — Ты видела, какой у него был вид? Он будто готов был наброситься на меня, если я не соглашусь… Что в этой Доу Чжао особенного, кроме красоты?

Кормилица Би хихикнула:

— А кому ж не нравится красота? Это уже много.

Госпожа У слегка опешила, но через мгновение вздохнула:

— Цветы не цветут сто дней подряд, и люди не бывают добрыми сто дней. Он ведь сам в храме смотрел на фреску с аскетом, пальцем тыкал: «Форма — это пустота», — а как до себя дошло, всё забыл. Семья Доу, конечно, хороша… но семья Ван — слишком уж позорна. Как я стану с ними в родстве? Как потом людям в глаза смотреть?

— Ваша дочь, которая уже вышла замуж, очень похожа на вас, — мягко произнесла кормилица Би, стараясь утешить госпожу У. — А Четвёртый молодой господин сам говорил, что старался стать лучшим учеником, чтобы вы позволили ему осуществить свою мечту. Впереди ещё провинциальные и столичные экзамены. Если он и дальше будет усердно учиться, возможно, это пойдёт на пользу.

— Я знаю! — В голосе госпожи У прозвучала холодная сталь. — Если бы он не был таким честным и порядочным человеком, я бы не стала терпеть его дерзость. Но кто же не навещает своих родных по материнской линии?

— Госпожа, — продолжила кормилица Би с лёгкой улыбкой, — разве Шестая госпожа из семьи Доу не является роднёй по материнской линии Четвёртой барышни? А наша барышня — разве она не её родная сестра?

Госпожа У не ответила.

Нянюшка продолжила:

— Если не поддерживать связь с родственниками по матери, то со временем всё больше сближаешься с семьёй мужа. У вас ведь всего один сын, так разве плохо, если невестка будет рядом с вами?

— Это верно, — согласилась госпожа У.

В этот момент вошла молодая служанка и доложила:

— Госпожа, Четвёртая барышня из Западного двора прислала свою старшую служанку. Она сообщает, что Одиннадцатый и Двенадцатый господа собираются в храм Дацисы на вегетарианскую трапезу и пригласили Четвёртую барышню, а также девушек из Восточного двора. Четвёртая барышня хотела бы пригласить и нашу Седьмую барышню, поэтому она специально спрашивает вашего и барышниного мнения.

— Ах! — удивлённо воскликнула госпожа У, приподняв брови.

Кормилица Би с улыбкой заметила:

— Госпожа, только посмотрите: наша Четвёртая барышня выросла вместе с Шестой госпожой из семьи Доу. Она не из тех, кто ведёт себя легкомысленно — воспитанная девочка.

Госпожа У кивнула и не смогла сдержать улыбку. Затем она обратилась к служанке:

— Пожалуйста, узнай у Седьмой барышни, не хочет ли она пойти. Если да, то ты её проводишь.

Кормилица Би с улыбкой кивнула и покинула зал.

Во дворе к ней сразу же подбежал шустрый мальчишка из прислуги и тихо спросил:

— Кормилица, ну как?

Кормилица Би сдержанно, но с явным удовлетворением улыбнулась:

— Передай Четвёртому молодому господину: дело сделано.

Мальчик просиял от радости:

— Недаром все говорят, что вы — любимая нянюшка госпожи. Для вас нет ничего невозможного!

Кормилица Би нахмурилась:

— Ах ты, сорванец. Ещё раз такое брякнешь — рот тебе разорву! — Но в уголках её глаз всё же играла лёгкая улыбка.

— Больше не осмелюсь! — захихикал мальчишка. — Побегу докладывать Четвёртому молодому господину!

И он тут же скрылся за поворотом.

 

Вернуться к оглавлению