Девять оттенков пурпура — Глава 83. Предложение о браке (часть 1)

Сердце юного человека, подобно чистому хрусталю, было открыто перед Доу Чжао — искреннее, прозрачное и полное смелости. Это чувство глубоко тронуло её. Внезапно ей стало трудно даже смотреть ему в глаза.

Она встала, слегка отвернувшись, словно желая скрыться от его взгляда, и с тёплой улыбкой обратилась к У Йя:

— Мы ведь как сёстры, зачем же такая официальность? — И мягко спросила: — Тебе больше нравится играть в сянци или в нарды? Может быть, сыграем?

У Йя облегчённо вздохнула. Она осознавала, что вела себя слишком дерзко, и, хотя её брат ничего не говорил, ей было стыдно перед его друзьями. Ради него, даже если её сердце не было тронуто, она была готова извиниться. Однако, к её удивлению, Доу Чжао не из тех, кто легко прощает обиды — скорее, она могла бы уязвить словом. Однако, к счастью, она дала ей возможность уйти с достоинством.

— Я люблю нарды, — с улыбкой ответила У Йя. Доу Пиншу тут же велела служанке расставить доску и, подперев подбородок ладонями, устроилась наблюдать за игрой.

У Шань с облегчением вздохнул. В этот момент кто-то похлопал его по плечу:

— Молодец! Я недооценивал тебя, братец!

Он обернулся — это был Доу Цицзюнь.

— Я же говорил, что справлюсь, — с сияющей улыбкой ответил У Шань.

До особняка Доу они добрались только к закату. Под высокими бамбуковыми шестами горели красные фонари, заливая двор мягким светом. Оперная труппа сменилась, но спектакль продолжался, и люди, пришедшие послушать оперу, плотно заполнили весь проезд к главным воротам.

Доу Цицзюнь и остальные вошли через боковую калитку. У Шань проводил сестру в гостевую комнату.

Госпожа У, ожидая детей, сидела на ложе лохань, укрытом бамбуковым циновьем. Увидев их возвращение, она с улыбкой спросила:

— Хорошо провели время сегодня?

У Йя с радостью кивнула:

— Мы играли в шахматы в беседке на заднем холме, а Двенадцатый брат даже нарисовал мой портрет! — И она, велев служанке принести рисунок, с игривой улыбкой спросила: — Я похожа?

На картине была изображена девушка в светло-жёлтом летнем платье с белой магнолией в волосах. Она стояла грациозно у камня тайху.

— Это тот камень, что за домом Шестой тётушки, — указала У Йя.

— Верно, — кивнула госпожа У. — Очень красиво нарисовано.

— Двенадцатый брат пообещал нарисовать ещё весну, осень и зиму — чтобы были все четыре времени года, — продолжала болтать У Йя, а У Шань, так и не найдя возможности поговорить с матерью наедине, чувствовал досаду.

Госпожа У уже нахмурилась:

— Ты накричал на сестру из-за четвёртой госпожи из семьи Доу?

Кормилица Би поспешно вмешалась:

— Там были все молодые господа и барышни из семьи Доу. Седьмая госпожа немного вспылила, а четвёртый молодой господин просто… Он был более открыт…

Но госпожа У прервала её, махнув рукой: «Молчи!»

Кормилица больше не смела заговорить и тихо удалилась.

Госпожа У не могла заснуть и ворочалась всю ночь. Хотя браки и заключаются по воле родителей, разве мать не желает, чтобы её дети были счастливы?

Она вспомнила, как её сын всегда проявлял интерес к Доу Чжао, но признался в своих чувствах только после того, как стал цзиньши. Столько лет он терпел и ждал. А теперь, кажется, он всерьёз решил жениться на ней. Госпожа У с глубокой тоской вспомнила свою молодость и глубоко вздохнула.

Доу Чжао, конечно, не догадывалась о том, сколько усилий приложил У Шань ради неё. Вернувшись домой, она умылась с дороги и направилась к бабушке.

Та уже приготовила фасолевый отвар и сейчас остужала его в ведре с колодезной водой. Хунгу протянула миску с отваром Доу Чжао.

— Лед слишком холодный, — заметила бабушка. — Пусть лучше остынет в воде из колодца.

Сама она присела позади внучки и принялась обмахивать её веером.

— Ты сегодня играла в нарды с Седьмой госпожой из семьи У? — спросила она.

Доу Чжао осознала, к чему клонит бабушка. Однако она уже приняла решение не выходить замуж. Чем больше надежд, тем больнее разочарование. Не желая расстраивать бабушку, она с улыбкой ответила:

— Мы не очень ладим. Ей ближе Йи'эр.

Бабушка тяжело вздохнула, и в каждом звуке слышалось разочарование.

На мгновение перед глазами Доу Чжао возник образ У Шаня, но она быстро прогнала его.

Улегшись на прохладную бамбуковую подстилку, наполненную свежестью, она погрузилась в сон.

…

На следующее утро госпожа У вышла из комнаты с темными кругами под глазами. У Шань и У Йя встретили её и тревожно окликнули:

— Матушка!

— Ничего страшного, — ответила она, потерев виски. — Просто слишком шумно вокруг.

Опера продолжалась уже третий день и третью ночь.

У Шань хотел помассировать ей виски, но она остановила его:

— Не нужно. Иди по делам. А`Ци пусть останется со мной.

Он всё понял. Выдержка — тоже оружие. Улыбнувшись, он кивнул кормилице Би и вышел.

А У Йя с игривой лаской прижалась к матери. Та провела рукой по её волосам:

— Иди, поиграй с подругами. Я ещё немного полежу.

 

Вернуться к оглавлению