Blossom/Девять оттенков пурпура — Глава 91. Прорыв (часть 1)

Цзи Юн оставался загадкой.

Пока судебные служители, обливаясь потом, занимались подсчётом трупов и осмотром раненых, Цзи Юн неожиданно наклонился к Доу Чжао и тихо спросил:

— Ты ведь сделала это нарочно, не так ли?

— Что? — не сразу поняла она.

Ещё до приезда властей они обсудили, что скажут. Доу Дэчан и У Шань настаивали на том, чтобы Доу Чжао уехала раньше, уверяя, что с формальностями они справятся сами. Однако, опасаясь, что это может привлечь Чэня Сяофэна и других, она осталась на месте до составления протокола.

Судя по состоянию Пан Кунбая, Чэнь Сяофэн и его люди всё же проявляли к нему милосердие.

Он не умрёт. Но…

Что, если семья Ван не заступится за него? Или, наоборот, вмешается? Её поездки было легко отследить, но точного графика не было. По словам Сусин, с бабушкой всё было в порядке, а «приступ» — лишь уловка. Кто же раскрыл её маршрут? Был ли здесь замешан Ду Ань? Знала ли Ван Инсюэ о плане семьи Пан?

Хватит ли у Пятого дяди сил, чтобы открыто бросить вызов Вану Синьи?

Если нет — как извлечь максимальную выгоду? А если есть — как это использовать?

Мысли девушки кружились в вихре, и вопрос Цзи Юна застал её врасплох. Он подмигнул ей и произнёс:

— Я имею в виду, что ты намеренно сделала вид, будто не узнала Пан Кунбая, не так ли?

Вот в чём дело…

Доу Чжао, не дрогнув, ответила:

— Он женат на родственнице моей тёти. Если бы я узнала его, то проявила бы снисхождение. Как я могла бы ударить его до полусмерти?

— Правда? — Цзи Юн скептически улыбнулся и пристально посмотрел на неё, словно полуденное солнце, прожигающее кожу. Его взгляд был цепким и пронизывающим до самых костей. Если бы Доу Чжао не жила уже две жизни, она бы не выдержала. Даже сейчас по её спине пробежал холодок.

Некоторые вещи, даже если их видишь своими глазами, становятся опасными, если произнести их вслух.

Она сделала вид, что не поняла вопроса.

Внезапно Цзи Юн снова стал мягким и сдержанным.

За спиной Доу Чжао раздался обеспокоенный голос:

— Четвёртая сестра, почему ты во дворе? Уже поздно, на землю падает роса. Лучше отдохни в карете. Не переживай о сегодняшнем дне. Двенадцатый, я… и Цзи Юн обо всём позаботимся.

Это был У Шань.

Доу Чжао обернулась с лёгкой улыбкой:

— В повозке душно, я вышла подышать свежим воздухом.

Однако она заметила, что, несмотря на свои слова, У Шань смотрел не на неё, а на Цзи Юна. Его взгляд был колючим и подозрительным.

Неужели У Шань тоже ему не доверяет?

Только она успела об этом подумать, как к ним подошли слуги Цзи Юна, неся носилки.

— Врач прибыл, — произнёс Цзи Юн спокойно.

У Шань заколебался, но затем пошёл встречать врача.

«Он ещё слишком молод…» — вздохнула Доу Чжао, возвращаясь в повозку.

… 

— С господином Чэнь и остальными всё будет в порядке? — с тревогой спросила Сужуань.

Прежде чем Доу Чжао успела ответить, Сусин рассмеялась:

— Разве с ними может что-то случиться? Брат Чэнь с товарищами ехали в деревню Тан, чтобы отметить день рождения отца учёного Таня. Было уже поздно, и они решили срезать путь через поле. Но когда они увидели, что происходит грабёж, то вмешались. Разве это плохо?

— Я… ошиблась, — пробормотала Сужуань, виновато опустив голову.

— Что значит «плохо» и «хорошо»? — Сусин обняла её за плечи. — Это важно для посторонних. А для нас, сестёр, всё можно — всё простительно.

Сужуань покраснела и чуть не уткнулась в плечо Сусин.

В прошлой жизни Сужуань тоже была честной и надёжной. Именно поэтому Доу Чжао доверила ей управление одеждой, украшениями и кладовыми.

А с такой, как Сусин, она сможет управлять и внутренним двором.

Можно выдохнуть…

Доу Чжао улыбнулась и шепнула:

— А кто такой дядюшка Дуань?

Сусин пояснила:

— Дядю Дуаня зовут Гунъи. Он работает охранником в семье Лан вместе с братом Чэнь. Но Чэнь — обычный стражник, а дядя Дуань — главный. Его боевые навыки просто выдающиеся.

— А что насчёт этого учёного Тана?

Историю с «поздравлением» придумал именно Дуань Гунъи.

— Учёный Тан родом из деревни Тан в уезде Линшоу. Его зовут Шан Линь, а прозвище — Юньшэнь. Но все зовут его «Сидящий дракон», потому что «Юньшэнь» звучит похоже на «цилинь», а сам он — высокий, крепкий и очень широкий душой. Семья Тан живёт в Линшоу уже много поколений. В конце прошлого царствования, когда у Чжэндина было много бандитов, никто не пытался ограбить деревню Тан, потому что это было бесполезно — все, кто пытался, не возвращались.

С тех пор деревня Тан стала знаменитой. Каждый, кто приезжал в Чжэндин из мира боевых искусств, оставлял там свою визитку. Потом всё успокоилось, и слава деревни поутихла. Сейчас её помнят только старики и знатоки.

Говорят, предки дяди Дуаня были из этой деревни. Каждый Новый год он навещает старейшин. И вот в этот раз его пригласили на юбилей патриарха Тан.

Доу Чжао слушала с восхищением.

Если рядом такие люди, как они, то враги могут дрожать от страха.

 

Вернуться к оглавлению