Девять оттенков пурпура — Глава 94. После всего (часть 2)

Доу Чжао собралась с мыслями и предложила:

— Давайте навестим господина Чэня. Интересно, удалось ли ему договориться с Чэнь Сяофэном и Дуань Гунъи, чтобы они стали моими телохранителями. Без пары надёжных людей рядом выходить сейчас как-то тревожно… К тому же, нужно поскорее получить обещанное серебро на расходы — десять тысяч лян! Чтобы было чем расплатиться, когда они прибудут.

Сулань неодобрительно цокнула языком.

— Разве мы должны им платить? Разве молодая госпожа не вручила им уже щедрое вознаграждение? — спросил кто-то.

— Награда — это награда, а жалование — это жалование. Разве можно их сравнивать? — ответили ему.

Так, весело переговариваясь, они вернулись в Восточное поместье. Бабушка тем временем сидела у сундуков, задумчиво покачивая головой и что-то перекладывая. Доу Чжао с улыбкой спросила:

— Бабушка шьёт одежду на осень или уже на зиму?

Рядом с ней стояла улыбающаяся Хунгу. И тут Доу Чжао всё поняла. Бабушка готовила её приданое!

От волнения на лбу у неё выступил пот. Она быстро отвела бабушку в переднюю залу.

Бабушка рассмеялась и сказала:

— Помоги мне написать письмо твоему отцу. Пусть он найдёт в Цзяннани лучших портных и вышивальщиц, чтобы пошили нам новую одежду.

«Не слишком ли много суеты?» — подумала Доу Чжао. Но, видя, с каким воодушевлением бабушка всё организует, она не стала перечить. Пусть старушка порадуется.

Бабушка с энтузиазмом начала рассказывать о лучших лавках, где можно купить отличные туфли, и о самых искусных мастерах по шиньонам. Откуда у неё такая осведомлённость? Сердце Доу Чжао наполнилось теплотой.

Примерно через две чашки чая в зал вошла Ганьлу с докладом:

— Господин Чэнь просит молодую госпожу подойти в кабинет.

— Тогда иди скорее, — поспешила сказать бабушка. — Наверное, по делу лавки?

Нет, скорее всего, по поводу охраны, — подумала Доу Чжао, но уточнять не стала.

Чэнь Цюйшуй, конечно, вызвал её именно по этому поводу:

— Чэнь Сяофэн и остальные согласились без колебаний. Но они сказали, что смогут присоединиться только после того, как доработают этот месяц и найдут себе замену. А вот Дуань Гунъи сказал, что может прийти уже через несколько дней. Я узнал, что он был телохранителем у старого господина из семьи Лан. После его смерти нынешний глава дома посчитал, что платить прежнюю зарплату невыгодно, и несколько раз пытался её уменьшить. Но, уважая волю покойного отца, так и не решился сказать об этом прямо. Дуань Гунъи уже давно хотел уйти, но у него тяжело больна мать, которая требует ухода и лекарств. А подходящего места лучше, чем у Ланов, он не мог найти, поэтому и терпел. Когда я его пригласил, он сразу обрадовался и сам предложил зарплату на пять лян меньше прежней. Я, конечно, пообещал на пять лян больше, чем у Ланов, но он всё равно отказался брать.

Доу Чжао задумалась:

— А кто у него остался из семьи?

— Его жена умерла несколько лет назад, — объяснил Чэнь Цюйшуй. — Детей у них не было. За последние годы болезнь матери истощила все их сбережения, и он так и не женился снова.

— Тогда давай купим для его матери служанку и будем сами платить ей жалованье для лечения, — предложила Доу Чжао.

Чэнь Цюйшуй с радостью согласился.

Затем Доу Чжао поинтересовалась, как продвигается дело:

— Магистрат Лу принял иск Пана Силоу против семьи Доу?

— Принял, — с улыбкой ответил Чэнь Цюйшуй. — Более того, он пригласил Пана Силоу в задний зал, чтобы выпить чаю, и посоветовал не ворошить прошлое. А Пан Силоу, представьте себе, оказался очень забавным человеком. Выслушав все рекомендации, он ответил, что не он сам хотел судиться, а его второй брат. И попросил магистрата не сердиться.

Доу Чжао была поражена, насколько интересной оказалась семейка Пан. Она рассмеялась и дала указание:

— Следи за развитием дела.

Чэнь Цюйшуй с улыбкой снова кивнул. В последующие дни он был занят устройством жилья для новых телохранителей, сбором информации о состоянии Пана Кунбая и исследованием настроений в столице.

Цзи Юн, назначив дату поездки на гору Тай, стал прощаться с членами семьи Доу, не обходя стороной госпожу У, которая жила в гостевых покоях дома.

С искренним радушием госпожа У пригласила Цзи Юна выпить чаю. Он с готовностью принял приглашение, устроившись рядом с ней, и не удержался от вопроса:

— Удивительно, почему я не видел брата У в последние дни?

Цзи Юн проживал в восточном флигеле Восточного поместья, в то время как У Шань вместе с матерью и сестрой обитал в западном.

— Мы вот-вот отправимся в столицу, — с улыбкой ответила госпожа У. — Возможно, он боится, что отец снова устроит ему экзамен, и поэтому закрылся в комнате, где, не разгибаясь, учит. Он никого не подпускает к себе. Сегодня, если бы не Чжии, мы бы и дверь не открыли — он ушёл с ними, сказав, что одноклассники хотят его проводить.

Цзи Юн усмехнулся:

— Неудивительно, что брат У так популярен. Он ведь такой живой и общительный. Если бы не он, мы бы тогда и то хозяйство не нашли!

— Какое хозяйство? — спросила госпожа У с настороженностью в голосе.

Улыбка Цзи Юна слегка потускнела, но он быстро вернул себе самообладание.

— В тот день мы гуляли и заблудились, и брат У помог нам найти дорогу, — сказал он, поспешно отпивая большие глотки чая, словно пытаясь скрыть неловкость.

Госпожа У нахмурилась. После того как они попрощались, она сразу же вызвала слугу У Шаня. Хотя слуге было строго велено молчать, он, испугавшись госпожи, не посмел солгать и рассказал всё о похищении Доу Чжао. Его слова лились потоком, как горох из бамбуковой трубки.

— Ты говоришь, когда вы прибыли, Пан Кунбай уже был избит до полусмерти? — с ужасом переспросила госпожа У. — А четвёртая госпожа была невредима и окружена незнакомыми телохранителями?

Слуга, бледнея, произнёс:

— Госпожа, как же я мог бы соврать? Если хоть слово лжи сказал — пусть меня небеса покарают!

— Молчи, — прервала его госпожа У, понизив голос. — Ещё хоть раз обмолвишься об этом — прибью.

Слуга в ужасе кивнул и, поджав хвост, выскользнул из зала.

 

Вернуться к оглавлению