Девять оттенков пурпура — Глава 97. Случайная встреча (часть 2)

Доу Чжао всегда задавалась вопросом, действительно ли её сестра испытывала чувства к Ван Наню. Возможно, её переполняла обида, ведь такой замечательный юноша, гордость семьи Ван, выбрал не её, а утончённую Гао Минчжу.

Доу Чжао до сих пор помнила ту сцену из их прежней жизни, когда Ван Нань безмолвно рыдал у гроба Гао Минчжу. Возможно, появление Цзи Юна, который привлёк внимание Доу Мин, было к лучшему. В отличие от Ван Наня, Цзи Юн был человеком решительным.

Погружённая в размышления, Доу Чжао проводила Доу Мин до вторых ворот, а затем отправилась в Восточное крыло, тогда как её сестра — в Западное. Однако, едва переступив порог, она увидела, как три или четыре старшие служанки, отвечающие за Западное крыло, столпились вокруг Хунгу, о чём-то оживлённо беседуя. Заметив четвёртую госпожу, они переглянулись и, не сговариваясь, подошли к ней.

— Госпожа Шоу, позвольте нам перейти в Восточное крыло!

— Да-да, Четвёртая госпожа, мы все хотим туда. Даже если не в управители — просто служить!

Доу Чжао холодно спросила:

— Пятая госпожа высказывала вам недовольство или, может быть, без причины наказала?

Служанки потупили головы.

— Больше я не хочу слышать таких речей, — строго сказала Доу Чжао. — Пока вы следуете правилам, никто вас не обидит. Но если начнёте выбирать, где служить, — тогда неважно, в каком крыле окажетесь.

Те сникли и вяло согласились.

Доу Чжао, не оборачиваясь, с высоко поднятой головой вошла в бабушкины покои.

Хунгу, казалось, хотела что-то сказать, но заколебалась.

— Я понимаю, о чём ты думаешь, — проговорила Доу Чжао. — Но, как ни крути, она — тоже одна из госпож дома. Если с ней нужно разобраться, я сделаю это сама. Не нужно позволять льстивым и угодливым людям её унижать. — Она помолчала, затем добавила: — Именно с таких вещей и начинается разложение дома.

В памяти всплыли воспоминания о том, как она, будучи хозяйкой в доме хоу Цзинина, долгие годы сражалась с несправедливостью.

Хунгу задумалась и вскоре признала:

— Вы правы. Я действительно перестаралась.

Доу Чжао нежно обняла её за плечи:

— Ты не перестаралась. Просто твоё сердце полностью отдано мне.

Слезы выступили на глазах Хунгу.

Они обе, смеясь, вошли в комнату бабушки.

… 

Доу Мин привезла с собой лишь дюжину сундуков. В глубине души она была уверена, что как только буря утихнет, мать обязательно найдёт способ вернуть её в столицу, поэтому не стала тащить всё с собой. Поэтому обстановка во дворе Ци Ся осталась прежней, и мебель не пришлось расставлять заново. Кормилица Чжоу и её служанки справились с этим за полчаса.

После того как Доу Мин умылась, кормилица Чжоу заметила, как под навесом заискрились последние отблески заката, а под карнизами повеяло прохладой. Она вынесла парчовую табуретку и помогла девушке высушить волосы.

— В поместье Доу и впрямь красиво, — с мягкой улыбкой сказала она. — У вас целое крыло в распоряжении, куда просторнее, чем в столице. Какая благодать!

В столице Доу Мин жила в маленькой тёплой комнате за покоями госпожи Ван Сюй.

— В столице жить непросто, — строго ответила Доу Мин, не позволяя никому говорить дурно о её материнской семье. — Чжэндин — деревня, конечно, здесь всё просторнее.

Кормилица Чжоу поддержала её:

— Конечно, конечно. Представьте, что это ваша летняя резиденция. Когда у вас будет свободное время, можете поиграть на пипе с Ван Нян, почитать книги или погулять. Здесь так спокойно и приятно.

Ван Нян была учительницей игры на пипе.

Доу Мин не стала возражать.

Когда кормилица Чжоу отправилась готовить ужин, Доу Мин тихо обратилась к служанке Цзи Хун:

— Собери мне информацию о братце Цзи.

Служанка с улыбкой кивнула.

Вскоре эта новость дошла до ушей Доу Чжао.

— Просто следите за ней, — сказала она Сулань. — Не допустите, чтобы она совершила что-то постыдное.

Сулань усмехнулась и снова кивнула.

После этого Доу Чжао поговорила с господином Сун Юмином о том, чтобы он каждое утро уделял полчаса для занятий с Доу Мин по Лунь юй.

В других семьях учитель часто обучал сразу несколько человек — от младших до старших. Однако в доме Доу он занимался только с Доу Чжао и, не готовя её к экзаменам, чувствовал себя немного незанятым. Поэтому он с радостью согласился:

— Тогда я буду заниматься с Пятой госпожой после уроков с Четвёртой!

Однако, вспомнив, что каждый день он уделяет час обучению Сун Яня, Доу Чжао осторожно спросила:

— Не помешает ли это Сун Яню?

Сун Янь с малых лет был сиротой. Он жил на милости других, но учился усердно — читал ночами при свете светлячков или отблеске снега. Господин Сун, жалея его и восхищаясь его стремлением к знаниям, взял его под свою опеку.

— Всё в порядке, — улыбнулся он. — С ним я могу заниматься после обеда. Но… есть одно дело, о котором я хотел бы попросить вас…

— Прошу вас, не говорите «просить», — прервала его Доу Чжао. — Вы мой учитель. Что бы это ни было — говорите прямо.

Тем не менее, он на мгновение задумался и затем произнёс:

— Сун Янь уже не мальчик, и он давно со мной. Я хорошо разбираюсь в стихах, музыке, каллиграфии и живописи, но когда дело доходит до восьмичастного эссе для экзаменов… — он усмехнулся. — Я и сам не смог сдать экзамены, а уж про Сун Яня и говорить нечего. Я подумал, может быть, вы могли бы замолвить слово перед Третьим господином, чтобы он позволил ему учиться в клановой школе рода Доу?

Клановая школа Доу всегда принимала талантливых учеников, независимо от их происхождения. Да и сама добродетель Сун Яня могла бы стать весомым аргументом в его пользу.

— У каждого своё призвание, — мягко сказала Доу Чжао. — Вы сильны в изящных искусствах, и, возможно, вам не хватало времени на экзаменационную прозу.

Затем она пообещала, что утром поговорит об этом с Третьим дядей.

Вернуться к оглавлению