Чтобы разобраться в вопросе о праве собственности на землю, он много работал, изучая его со всех сторон. Он трудился целыми днями и, наконец, составил новый реестр для первой провинции.
Реестр был отправлен, но на следующий день его вернули для доработки.
Ли Юньси внимательно пересмотрел и перепроверил все данные, добавив к ним подробное эссе, и снова отправил реестр, но и его вернули.
Ли Юньси работал над третьей редакцией реестра, когда к нему подошел начальник с фальшивой улыбкой. Он сказал, что, видя его усердие, они подумывают о его переводе на более ответственную должность в местной администрации.
Ли Юньси провёл бессонную ночь, а утром попытался представить реестр, который был почти идентичен прошлогоднему.
На этот раз его начальник остался доволен, похлопав его по плечу: «Вы действительно способный молодой человек».
Только тогда Ли Юньси понял, почему его коллеги бездействовали все эти годы — потому что никто не решался взяться за это дело.
В каждой провинции и уезде реестры были полны ошибок. За местными чиновниками стояли императорские родственники, которые имели значительное влияние.
Если бы провели тщательное расследование, то мало кто в Министерстве доходов и сборов остался бы в стороне. Если же посмотреть на ситуацию с высоты, то там была вдовствующая императрица — кто мог бы провести расследование? Кто бы осмелился?
На этом месте Ли Юньси не мог продолжать, его грудь сдавило так сильно, что казалось, будто он держит во рту застарелую кровь.
В этот момент Эр Лань мягко произнесла:
— Брат Ли, в ведении дел необходимо проявлять гибкость.
С тех пор как Эр Лань получила высокую оценку министра доходов и сборов, она стремительно продвинулась по карьерной лестнице, словно взлетев к облакам. В последнее время многие задачи по внедрению политики открытого рынка находились под её практическим руководством.
Ли Юньси, погруженный в скорбь по поводу надвигающегося краха страны, услышав это, словно взорвался, бросив на неё холодный взгляд:
— Какими блестящими идеями обладает брат Эр? Почему бы не продемонстрировать их, чтобы этот скромный чиновник мог поучиться?
Юй Ваньинь, делая пометки, начала сдерживать смех.
Эр Лань: – Например, можно попросить фермеров, у которых отобрали землю, подать жалобу императору. Затем можно попросить дворцового слугу шепнуть на ухо вдовствующей императрице...
Она прочистила горло и продолжила:
— Господин, я слышал, что после последней проверки государственного казначейства вдовствующая императрица пристально следит за Министерством доходов и сборов. По моему скромному мнению, Ее величество хочет, чтобы все чиновники поделились своими личными средствами. Этот приказ об исправлении неизбежен! При мысли о том, что кому—то придётся страдать, я даже не могу заснуть.
Ли Юньси: – “...”
Эр Лань: – Для нас лучше проводить упреждающий аудит, сохраняя контроль над стандартами и позволяя каждому сохранить лицо. Вы можете доверить это дело мне, как насчёт этого? — Такова общая идея. Брат Ли, с вашим красноречием, наверняка выразил бы это более изящно.
Юй Ваньинь громко рассмеялась, выражая свое восхищение Эр Лань.
Однако Ли Юньси это не показалось забавным:
— Если каждый шаг делать окольными путями, а каждое дело решать нечестно, то когда же мир станет чистым и праведным? С этой ядовитой женщиной у власти, которая родилась не во времена просвещенного правителя, все наши усилия напрасны!
Его резкие слова были адресованы Сяхоу Даню, который все еще был недоволен его слабостью и не мог избавиться от разочарования без нескольких колких замечаний.
Сяхоу Дань холодно посмотрел на него, никак не отреагировав.
Внезапно Юй Ваньинь чихнула.
Она вдохнула немного пыли, когда пересекала туннель, и почувствовала зуд, который нарастал до тех пор, пока она наконец не чихнула.
— Извините, — она потерла нос.
Сяхоу Дань повернул голову, чтобы посмотреть на нее, протянул руку и нежно смахнул немного пыли с ее волос.
Ли Юньси: — «...»
Что именно эта женщина только что испытала?
Этот звук словно разрядил напряжённую атмосферу в комнате. Ли Юньси, ошеломлённый, внезапно осознал, что почти забыл о публичном образе этой женщины, который, как предполагалось, был олицетворением благородной супруги.
А Сяхоу Дань? Легендарный тиран, который при малейшем поводе предавал людей погребению, столько раз слышал его прямые упреки, но не только не рассердился, но даже не нахмурился ни разу.
Эр Лань, давно привыкшая к вспыльчивому характеру Ли Юньси, проигнорировала его недовольство и начала отчитываться о своей работе.
Озабоченная тем, что после многочисленных публикаций памятные знаки, представленные императору, будут полностью изменены, она подробно рассказала о ходе реализации политики открытого рынка.
Ли Юньси с волнением внимал словам Эр Лань о торговцах, которые с готовностью перевозили зерно в обмен на лицензии на производство соли. Он не мог не заметить:
— Ваше величество, прибыль от торговли солью поистине огромна, поэтому неудивительно, что торговцы стремятся к ней.
Эр Лань с кивком подтвердила его слова:
— Действительно, в будущем, чтобы захватить монопольные права, чиновники и торговцы неизбежно вступят в сговор, что, к сожалению, приведет к коррупции.
Ли Юньси на мгновение замер. Он не ожидал, что Эр Лань продолжит в том же духе.
Сяхоу Дань, с любопытством в голосе, спросил:
— Разве политика открытого рынка не была предложена министром Ли?
Эр Лань ответила:
— В правлении всех династий рано или поздно проявляются недостатки. В мире не существует идеальной политики. Сегодня политика открытого рынка способствует повышению уровня жизни людей, но когда ее недостатки станут очевидны, ее следует заменить новой политикой.
Ли Юньси, с уверенностью, произнес:
— Я полагаю, к тому времени брат Эр займет высокое положение у власти.
Эр Лань с улыбкой произнесла: «Нет, к тому времени меня уже не будет в суде».
Ли Юньси был ошеломлён.
В глазах Эр Лань мелькнула лёгкая печаль: «К тому времени на высоких должностях будут такие люди, как брат Ли. И, безусловно, двор позволит таким людям, как брат Ли, совершать великие дела».
Ли Юньси не мог понять, почему она вдруг сказала это.
Однако Юй Ваньинь осознала её слова. Истинная личность Эр Лань не могла оставаться тайной вечно; рано или поздно политические враги нашли бы повод обвинить её.
Эр Лань не подозревала, что император Сяхоу Дань уже в курсе. Возможно, она поступила на государственную службу лишь для того, чтобы достичь как можно большего, прежде чем её разоблачат.
.jpg)
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии