Сяхоу Дань не мог вырвать руку, и в его голосе появилась растерянность:
— Ну пожалуйста, не плачь. Я всё сделал неправильно. Гвардейцы живы. Никто не пострадал. Я не собираюсь тебя запирать. То была вспышка гнева, я сам пожалел об этом сразу… Ваньинь?
— Нет, я не должна была покидать дворец.
Она отпустила его руку и села, глядя в глаза:
— Я ошиблась в расчётах. Чуть не устроила беду, подставила других.
— Дело не в этом…
— И я ранила тебя, — Юй Ваньинь говорила с горечью. — Ты выглядел так, будто готов разорвать кого угодно, и одновременно — будто тебя самого разрывают. Куда ты тогда исчез? Я не подвела тебя к грани превращения в тирана?
Сяхоу Дань остолбенел.
Да. В её глазах — всё выглядело именно так.
Она изо всех сил старалась удержать что-то, произошедшее десять лет назад. Как будто пыталась удержать отражение в воде, отчаянно вцепившись в мираж.
Иллюзии рушились — и из их обломков ткались новые.
Он крепко обнял её:
— Нет. Я вернулся.
— Только не исчезай снова. Я не боюсь поражения или смерти. Но если ты исчезнешь, мне кажется, я тоже исчезну. Растворюсь внутри этой оболочки…
— Этого не случится. Мы оба здесь.
В этот миг Сяхоу Дань принял окончательное решение.
— Живы или мертвы — ты не одна. Я никогда не оставлю тебя.
Они были так близко, но это расстояние казалось пропастью. Даже клятва, упавшая между ними, эхом отозвалась пустотой.
Юй Ваньинь не решалась думать дальше. Она прикусила его губу. До крови. Сяхоу Дань тихо рассмеялся, позволив, поощряя, впитывая и кровь, и слёзы, словно демон, смакующий живую душу.
Шёлк рвался и спадал. Волосы рассыпались, переплетаясь с руками.
Когда свет во дворце погас, лунный снег стал ещё ярче.
Юй Ваньинь долго была монахиней под маской обольстительной наложницы. Но этой ночью — она наконец сделала то, что должна делать настоящая наложница.
Она заставила его рану снова слегка кровоточить.
...
Сяо Тяньцай смотрел, как Сяхоу Дань снимает драконий халат, обнажая грудь, с выражением полного смирения на лице.
— Смотри на рану, а не туда, куда не следует, — пробурчал Сяхоу Дань.
Сяо Тяньцай до сих пор надеялся, что Юй Ваньинь сдержит своё обещание. Поэтому не смел ссориться с этой парочкой:
— Недостойный лекарь сейчас перевяжет рану.
Он снял старую повязку, изо всех сил щурился, чтобы не видеть отметин на коже, неловко намазал мазь, потом достал чистые бинты.
Когда обмотал половину, Сяхоу Дань повернулся спиной.
Сяо Тяньцай: ………
Честно говоря, выглядело весьма эстетично.
Он мрачно подумал, затем не удержался и бросил взгляд на Юй Ваньинь.
Она быстро отвернулась.
Сяо Тяньцай, будто под угрозой ножа, ускорился, перевязал до конца, только тогда выдохнул.
Ему хотелось исчезнуть сразу, но он вспомнил — если рана снова откроется, придётся вернуться. С лицом полного внутреннего конфликта он пробормотал:
— Ваше Величество ранен, так что… э… отдых крайне важен. И… умеренность.
Он быстро склонился и сбежал с лекарственным ящиком.
Юй Ваньинь: …
Она была готова провалиться от стыда сквозь землю. А Сяхоу Дань, сохраняя невозмутимость, поднялся, надел поддоспешник и неторопливо затянул пояс.
Слуги были отпущены. Юй Ваньинь с опущенной головой подошла, помогая надеть верхний халат:
— Э… я просто… немного перенервничала… и не сдержалась.
— Пустяки.
Юй Ваньинь уже хотела перевести тему, но заметила, как у него дрогнули плечи:
— Не волнуйся, любимая наложница. Это всего лишь опоздание к утреннему двору. Пока ещё не тот случай, когда император вовсе перестаёт туда являться.
— Ты… — лицо Юй Ваньинь вспыхнуло. Она накинула халат ему на голову: — То есть ты намекаешь, что я должна… продолжать?!
Сяхоу Дань хохотал под тканью. Он не снял халат, а просто развернулся и наощупь взял её за руку:
— Судя по тому, как уверенно ты сегодня действовала — это мне придётся догонять.
Юй Ваньинь застыла. Перед глазами промелькнули сцены прошедшей ночи. Она поспешно сказала:
— Нет-нет, давай всё-таки послушаемся врача!
Прошлая ночь была слишком… несдержанной. Ноги до сих пор подгибались. Если они сейчас снова начнут — даже если рана выдержит, она точно не выдержит.
Сяхоу Дань смеялся ещё громче.
Что его так радует вообще?
Юй Ваньинь рассмеялась и ударила его по щеке сквозь ткань:
— Больше не боишься прикосновений?
Смех стих. Через несколько секунд он ответил тихо:
— Больше нет.
— Это хорошо, — она улыбнулась, хотела отнять руку и приподнять халат с его головы. Но он всё ещё держал её запястье. Пальцы осторожно скользнули.
Юй Ваньинь опустила взгляд — и увидела синяк.
Вспомнив, поспешно объяснила:
— Это не ты. Это принц Дуань.
И кратко пересказала разговор в карете.
Сяхоу Дань снял халат, улыбка исчезала:
— Столько скрывали — а всё равно не отвели его внимание от тебя.
— Тут ничего не поделаешь. С того момента, как он узнал о «небесном взоре», у меня остались только два варианта: быть использованной или умереть. Я всё это время пыталась убедить его, что я на его стороне… Но вчера — это было так страшно. Не знаю, заметил ли он что-то…
Юй Ваньинь нахмурилась:
— Если он начнёт подозревать меня, может в спешке изменить план покушения. Чтобы я не успела предвидеть его через небесное око. Это создаст нам ещё больше давления…
Сяхоу Дань задумчиво смотрел на неё.
— Ну, волноваться бесполезно. Сделаем всё, что можем. А дальше — будь что будет. Ты должен идти на утреннее собрание…
— Ваньинь, — он перебил, — раз он всё равно будет тебя подозревать, почему бы не пойти ва-банк?
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу сделать тебя императрицей. Сегодня.
Юй Ваньинь онемела.
— Смотри, — начал он загибать пальцы, — Фракция вдовствующей императрицы почти под контролем. Она сама… скорее всего, уже поднимается на небеса. Пока траур — императрицу назначить нельзя. А потом начнётся борьба между мной и принцем Дуань. Если он победит, ему придётся успокаивать народ. Если ты — императрица, он не сразу решится навредить тебе.
— Принц Дуань ненавидит предателей. Ты правда думаешь, что титул остановит его от… убийства?
Он не ответил сразу.
В его молчании Юй Ваньинь поняла: когда он говорил «навредить», он имел в виду вовсе не «убить».
.jpg)
 (16+)){kind=link}
0 Комментарии