Какой скандал?! — Глава 19. Отсутствие решения (часть 2)

— У меня смелая догадка, — сказала Юй Ваньинь.

— Какая?

— Подумай: тогда Ту Эр утверждал, что эта рана никогда не заживёт. А у тебя вдруг зажила. И после приступа головной боли — ещё быстрее. Не находишь это странным?

Сяо Тяньцай встрял с места:

— Если подумать, действительно странно.

Опытная читательница веб-романов Юй Ваньинь уточнила:

— А в ваших медицинских трактатах есть такое понятие, как «лечить яд ядом»?

Сяо Тяньцай на мгновение задумался, затем кивнул:

— Если оба яда родом из страны Цян, не исключено, что их свойства могут вступить в противодействие.

— Вот именно! — оживилась Юй Ваньинь. — Пожалуйста, разузнай об этом. Моя интуиция подсказывает, что это правильный след.

Сяо Тяньцай согласился, но не спешил уходить:

— Ваше Величество… позвольте сказать пару слов наедине?

Юй Ваньинь удивилась — сердце ёкнуло. Когда лекарь просит «поговорить наедине», добром это редко кончается.

Но Сяхоу Дань с улыбкой похлопал её по руке:

— Иди, ничего страшного.

Юй Ваньинь послушно вышла, не заметив, как за её спиной Сяхоу Дань метнул в сторону Сяо Тяньцая угрожающий взгляд.

Они дошли до бокового зала. Сяо Тяньцай сразу перешёл к делу:

— Помнит ли Ваше Величество своё прежнее обещание?

Юй Ваньинь всё ещё была в напряжении, но услышав знакомый повод, ожила:

— А, вы про освобождение наложницы Се? Я уж думала, речь о чём-то страшном. Конечно, конечно. Как только разрешим вопрос с принцем Дуань, я лично прослежу, чтобы она покинула столицу в безопасности.

Однако Сяо Тяньцай медлил.

— Что? — спросила Юй Ваньинь.

Он подбирал слова:

— Его Величество… безусловно, человек великих заслуг… но принц Дуань очень хитёр…

Юй Ваньинь поняла.

То, что он пытался сказать, — а что, если победит принц Дуань? Тогда наложница Се не сможет покинуть столицу.

Раньше она бы, не задумываясь, сразу согласилась и отпустила женщину. Но теперь, повидав многое, Юй Ваньинь подумала иначе: что, если Се Юньэр после ухода примкнёт к врагу? Даже если у неё и правда нет желания вмешиваться в политику, допустит ли принц Дуань, чтобы столь ценный источник информации просто ушёл?

— Сделаем так, — проговорила Юй Ваньинь, — в день похорон вдовствующей императрицы, как только принц Дуань покинет город с процессией, я отправлю людей, чтобы сопроводить наложницу Се в противоположную сторону. Тогда он уже не успеет ничего предпринять.

Она ожидала возражений, но Сяо Тяньцай неожиданно оказался разумным. Он тут же преклонил колени и поклонился низко:

— Благодеяние Вашего Величества я запомню навек.

Юй Ваньинь поспешила его поднять:

— Не надо так, я недостойна. Я ведь обещала — и не отказываюсь. Просто сейчас у Его Величества всё ещё нет противоядия, и мы по-прежнему на вас рассчитываем.

Сяо Тяньцай помолчал, затем тихо сказал:

— Я никогда и не думал уходить. Лишь бы госпожа Се прожила спокойную, счастливую жизнь — у меня больше нет желаний.

Юй Ваньинь с восхищением посмотрела на него:

— Вообще-то, могли бы и быть. Мы бы не возражали.

Сяо Тяньцай замялся и отвёл глаза:

— Я… я знаю, что ей не по сердцу. Чтобы не вызывать у неё отвращения, лучше будет, если я просто отпущу. Может быть, где-нибудь, в другой стране, она однажды взглянет на пейзаж — и вспомнит, что был когда-то такой человек.

Да, это был истинный романтик. Настоящий мастер неразделённой любви.

Юй Ваньинь поднялась и с уважением склонила голову:

— Не беспокойся. Я всё устрою.

Сяо Тяньцай покинул зал с множеством благодарностей. Всё время держал спину согнутой — не решался, чтобы она увидела его лицо.

Он хотел увезти Се Юньэр не только из-за страха перед принцем Дуань. Он боялся, что Юй Ваньинь поймёт — даже если он останется, толку от него уже немного.

Взгляд Сяхоу Даня, которым тот провожал их из зала, был недвусмысленным: «Молчи о том, о чём не следует говорить».

Например, о том, что яд в его теле скапливался с рождения, и нынешнее состояние уже необратимо. А удар ядом от бывшего наследного принца был лишь последней каплей, сломавшей хребет верблюду.

И ещё — слова, сказанные умирающей вдовствующей императрицей: «Этот яд не лечится».

В траурном зале Сяхоу Дань, дождавшись, пока они ушли, опустился в кресло, сжал виски руками — будто хотел раздавить собственный череп.

Сквозь непрекращающуюся боль перед его внутренним взором всплыли затёртые воспоминания. Он снова увидел бабушку, которая задыхалась на смертном одре, изо дня в день бормотала что-то неразборчивое, а затем — ушла.

Если его ждала такая же участь…

Сяхоу Дань усмехнулся.

Такое зрелище — он не позволит ей видеть.

Юй Ваньинь вернулась в зал спустя несколько мгновений и увидела, как Сяхоу Дань всё ещё сидит, опустив голову, с лицом, словно высеченным из камня. Она подошла, села рядом, не говоря ни слова — просто осторожно коснулась его руки.

Он не отдёрнулся. Наоборот — пальцы чуть сжались в ответ.

Некоторое время они сидели молча. Ветра снаружи всё так же завывали в углах траурного зала, снег за окнами ложился на карнизы, как пепел.

Наконец Сяхоу Дань заговорил:

— Если… если всё обернётся худшим образом, ты не должна оставаться здесь.

Юй Ваньинь медленно повернулась к нему:

— А где, по-твоему, моё место?

— Где угодно, только не во дворце. Не в этом проклятом городе. Ты должна жить.

Юй Ваньинь долго смотрела ему в лицо, затем, не отводя взгляда, произнесла:

— А ты? Умрёшь, как герой?

Он не ответил.

— Если ты умрёшь, — продолжила она, — я всё равно останусь. Чтобы мстить, чтобы помнить, чтобы сжечь всё дотла. Тебе всё равно?

Сяхоу Дань наконец поднял глаза. В них был мрак, но и нечто ещё — тоска, тревога, глубоко запрятанная любовь.

— Не всё равно, — прошептал он. — Поэтому и прошу.

Юй Ваньинь вздохнула. Медленно положила голову ему на плечо. Он чуть вздрогнул, но не отстранился.

Так они и сидели — двое людей среди пепла и теней, на пороге бури, зная, что за следующей ночью может не быть утра.

В зале было тихо. Даже духи прошлого, казалось, на время притихли, не желая нарушать эту редкую тишину.

Но ночь всё равно приближалась.

И вместе с ней — последний день.

Вернуться к оглавлению