Какой скандал?! — Глава 21. Вечерняя песнь моей супруги (часть 2)

Палочки в руке Юй Ваньинь застынули в воздухе.

— А ты уверен, что это он? — вскинулась старуха. — Простым людям не понять, что там у них во дворце происходит.

— Женщина, у тебя волосы длинные, да ум короткий. Не хочу с тобой спорить, — махнул рукой старик.

— Короткий или нет, а мой брат — не дурак. Говорил, что император и землю стал по справедливости делить, и налоги урезал, и коррупционеров казнил!

— Коррупционеров? — тихо спросила Юй Ваньинь.

Один из стражников бросил на неё тревожный взгляд, будто надеялся, что она не будет вмешиваться.

А старуха, не заметив этого, загибала пальцы и перечисляла:

— Вот, помню, мой брат называл имена — всех этих толстосумов и кровососов, что грабили народ. Император будто бы многих уже казнил. И правильно!

— Что ты мелешь, имена-то хоть правильные были? — проворчал старик. — Позоришься только.

Юй Ваньинь слушала молча. Её сознание уже не фиксировало точные имена. Некоторые из этих людей действительно входили во фракцию вдовствующей императрицы. Некоторые — в лагерь принца Дуаня. Но она никогда не вникала в подробности, не сверяла списки, не пыталась вспомнить, были ли эти имена в оригинальном романе. Её это тогда не интересовало.

Она считала, что «тиран» убивает всех подряд. Предположительно, и верных подданных. Так было написано. Так было принято.

Может, даже сам Сяхоу Дань уже не помнил, скольких людей убил — по праву или по ошибке.

…И, возможно, не хотел помнить.

Она вдруг вспомнила, как он однажды, репетируя с ней реплики, насмешливо произнёс:

— Я всего лишь безумный император с завязанными глазами и заткнутыми ушами. Кто предан, а кто изменник — решает одно единственное донесение.

Тогда она восприняла это как проявление актёрской глубины. А может, уже тогда он не играл?

— Помнишь, премьер-министра Сюй? — сказал старик.

Да. Премьер-министр Сюй.

Юй Ваньинь вспомнила, как после его смерти Сяхоу Дань спросил:

— А каков был его конец в оригинале?

— По-моему… он продолжал служить принцу Дуаню, стал каким-то чиновником.

Сяхоу Дань тогда помолчал и сказал:

— Значит, мы его убили.

После этого он больше не спрашивал о судьбах героев. Он хладнокровно проводил казни, принимал решения без тени эмоций.

— Если в будущем придётся устранить кого-то — просто скажи мне, — сказал он однажды. — Я всё сделаю.

— А долг верну… в аду.

Он не верил, что бумажные персонажи обладают душой. Но верил, что в бумажном мире есть ад.

И всё же… лучше бы он не верил.

— В любом случае, если власть сменится — нам жить хуже станет, — продолжала старуха. — Разве не так? Эй, что с этим молодым человеком?

Один из стражников заслонил Юй Ваньинь, стараясь говорить ровно:

— Наверное… беспокоится за родных в столице.

Старуха вздохнула и пошла налить ему ещё миску супа.

После ужина телохранители помогли с уборкой. Юй Ваньинь тоже попыталась подняться, но её ноги не выдержали — пришлось ухватиться за стол.

— Ай, жар-то какой… Надо лекаря звать! — всполошилась хозяйка, приложив руку к её лбу.

— Не надо, — быстро вмешалась Юй Ваньинь. — Просто переутомление. Позвольте остаться на ночь.

— Мы бы с радостью, — сказал старик, — но у нас и кровати всего одна, и одеял мало…

— Хоть одно одеяло для больного, — подал голос стражник, протягивая монеты. — Остальные посидят в медитации, переждут ночь.

— Да кто их знает, этих прохожих… — забормотал старик жене. — Забыла, что в деревне недавно вон сколько домов обокрали?

Он сказал это слишком громко — все услышали.

Выражение лица стражника изменилось. Он бросил на Юй Ваньинь тревожный взгляд.

Юй Ваньинь, бледная, с легкой улыбкой покачала головой:

— Раз так, мы не станем больше вас беспокоить. Спасибо за ужин.

Собрав остатки сил, она медленно направилась к двери.

В этот момент от кухни донёсся странный, едва уловимый звук, будто окно заскрипело от ветра.

Старики ничего не заметили, но лица стражников мгновенно напряглись. Один из них жестом подал команду. Без слов все мгновенно развернулись и бросились к кухне.

— Эй! Вы что делаете? — крикнул старик, вскочив с места.

Юй Ваньинь резко обернулась, рука уже скользнула в рукав, сжимая спрятанное оружие.

Из кухни донеслась короткая возня, выкрики, шум борьбы. Через пару мгновений стражники вернулись, держа за руки и за ворот шевелящегося пленника — грязного, маленького, как обезьянка, оборванного до костей.

— Пойман при попытке пролезть в окно, — доложил один из стражников.

У пойманного были выпученные от голода глаза, злобный, иссохший взгляд. Когда его взгляд скользнул по Юй Ваньинь, она вздрогнула — словно кто-то уколол её под лопатку. В теле разлилось неясное беспокойство.

Вор продолжал судорожно сжимать свёрток, но стражники вырвали его, развернули, и на стол посыпались кошельки, нефритовые подвески, вяленое мясо и прочая мелочь.

— Ай! Да это же наше праздничное мясо! — ахнула старуха. — А этот нефрит, не из дома ли Вана?

Пленник взвыл пронзительно, как ребёнок в истерике, но стражники прижали его к полу. Он рвался, визжал, но был надёжно связан.

Старик молчал. Ещё минуту назад он подозревал гостей в воровстве, а теперь — они сами поймали вора. Его лицо пунцово покраснело, он начал бормотать извинения, но Юй Ваньинь мягко кивнула, давая понять, что обид не держит.

Пожилая пара была очень тронута и сразу же вскипятила воду, постелила постель и предоставила Юй Ваньинь ночлег. Они попросили стражников связать вора и поместить его в дровяной сарай, а утром сообщить о случившемся властям.

Юй Ваньинь выпила миску имбирного отвара и впервые за двое суток улеглась на настоящую постель. Едва её голова коснулась подушки, как она провалилась в чёрный, тяжёлый сон.

Но спала она недолго.

Кто-то осторожно коснулся её плеча.

Лампа в комнате была погашена, старики давно ушли спать, а стражники, сидя у стены, молча медитировали.

Её будил один из них.

— Простите, госпожа. Пока мы отводили вора в сарай, он сильно сопротивлялся, и шум услышали соседи. Старик уже вернул украденные вещи, и теперь несколько домов знают, что мы здесь.

Он понизил голос:

— Госпожа, что прикажете? Убрать свидетелей?

Юй Ваньинь, разбитая жаром и усталостью, несколько секунд молча смотрела на него, не понимая смысла слов.

Стражник терпеливо разъяснил:

— Пока темно, можно убрать эти дома и списать всё на вора. Ни следа не останется.

— Нет, — сказала она сразу, почти машинально.

И только потом, собрав мысли, добавила:

— Уходим. Сейчас же. Нужно добраться до Пэйяна как можно скорее.

Она попыталась подняться, но тело словно налилось свинцом.

Стражник мягко вернул её обратно:

— Отдохните ещё немного.

— Два часа, — прошептала она. — Разбудите через два часа.

Но проспать ей не удалось.

Вернуться к оглавлению