Какой скандал?! — Глава 21. Вечерняя песнь моей супруги (часть 5)

Когда началась гористая местность, где телега уже не проходила, группа снова пошла пешком.

Юй Ваньинь поблагодарила немую женщину, велела перевязать ей руку и, в знак доброй воли, вручила горсть серебра.

Та сжала монеты в ладони и, впервые с начала их пути, слабо улыбнулась.

В ту же ночь, в знак благодарности, она пробралась к фермерскому двору и… угнала воловью повозку.

— … — Юй Ваньинь лишь тяжело вздохнула.

Сменив ещё несколько повозок, к вечеру следующего дня они наконец достигли предместья города Пэйян.

Как и ожидалось, ворота охранялись солдатами, которые сверяли прохожих с развешанными повсюду розыскными портретами. Их лица были холодны, словно вырезаны из камня, а спины прямы, как копья. Они не выглядели как обычные охранники.

— Это броня пограничной армии, — напрягся Двенадцатый.

Пэйян пал. Но не просто пал — его заняли пограничные войска.

Почему же тогда они пропускают людей внутрь? Действительно надеются, что императрица сама зайдёт в их сети?

Пока он терялся в догадках, Юй Ваньинь уже присоединилась к очереди на вход.

— …Госпожа?! — ахнул он, бросаясь за ней. — Если нас схватят — мы обречены!

— Не волнуйся, — прошептала она, вытаскивая из рукава небольшой предмет.

— Что это?

— Пропуск.

Это был тот самый предмет из конверта Сяхоу Даня. Она хранила его всё это время и теперь закрепила в причёске.

— Прошу, — добавила она, — если что-то случится, не делайте глупостей.

Солдат у ворот внимательно осмотрел её, затем кивнул и пропустил.

Сгорбившись и опираясь на руку Двенадцатого, Юй Ваньинь уже сделала несколько шагов, когда позади раздался резкий голос:

— Стой.

Двенадцатый и Сорок седьмой напряглись, готовясь к бою, но Юй Ваньинь твёрдо велела:

— Не двигаться. Никому.

Она обернулась, встретившись взглядом с солдатом. Тот долго всматривался в неё, а потом сказал:

— Пойдёмте со мной.

…

Остальных оставили позади, а Юй Ваньинь проводили во двор резиденции местного управителя.

Старый чиновник, судя по всему, давно исчез — его особняк теперь занимал офицерский состав пограничных войск. Стража у входа, яркий свет внутри, тяжёлые шаги на каменных плитах.

В просторном кабинете, небрежно развалившись в кресле, Линь Сюаньин просматривал военные донесения.

— Заместитель генерала, привели, — доложили снаружи.

Он мельком взглянул на Юй Ваньинь и равнодушно бросил:

— Введите. Остальные — вон.

Дверь за ней закрылась.

Линь Сюаньин небрежно отшвырнул военный рапорт, поднялся и подошёл к Юй Ваньинь, внимательно вглядываясь в её загримированное лицо.

Юй Ваньинь слабо улыбнулась, подняла руку и сняла из волос серебряную шпильку в форме птицы с расправленными крыльями — к ней были прикреплены два длинных перышка жаворонка, покачивавшихся, как тонкие кисти. Она протянула шпильку ему.

Линь Сюаньин мгновенно побледнел, глаза его налились красным.

— …А Бай, ты цел? — произнесла Юй Ваньинь.

Человек перед ней уже был не тем «А Баем», которого она помнила. Лицо осталось тем же, но будто юношеская оболочка спала с него, обнажив под собой человека взрослого — и совсем иного.

Глаза остались прежними — удивительно светлыми даже в полумраке, как закалённое стекло. Но теперь в этом взгляде мерцало нечто острое, безжалостное, словно холодная сталь.

Юй Ваньинь не знала, с каким тоном обращаться к нему.

Сяхоу Дань писал в письме, что в Пэйяне есть подкрепление, но, вероятно, опасаясь перехвата, не указал, кто именно. Когда она нашла шпильку, то заподозрила, что А Бай связан с армией. Но она не ожидала, что этот свободолюбивый бродяга окажется её главнокомандующим.

Что стало с тем вольным мечником, с его беспечным видом и насмешливым нравом? Неужели всё было лишь маской?

Знал ли Сяхоу Дань его настоящее положение? Можно ли было ему до конца доверять? Даже если он — союзник, что делать с целым городом вооружённых до зубов солдат?

Пока она думала об этом, Линь Сюаньин резко схватил её за плечи:

— Жива… ты жива, слава небу!

Юй Ваньинь выглядела хуже некуда — с дороги, исхудавшая, простуженная, вся пропахшая потом и травой. Но он, казалось, не замечал ничего из этого — голос его звучал по-прежнему, как у того самого А Бая.

Она замерла, ошеломлённо глядя на него. В памяти всплыли светлячки в саду холодного дворца, арбуз в прохладе вечера… Столько вопросов подступили к горлу, что на мгновение перехватило дыхание.

Но Линь Сюаньин не дал ей заговорить. Щупая пульс, нахмурился:

— У тебя жар?

— Ничего серьёзного.

— С этим лучше не шутить, могут остаться последствия. — Он тут же позвал людей.

В армии не было женщин-служанок. Несколько солдат с опущенными глазами принесли горячую воду и лекарства, затем с вежливым поклоном повели её в комнату для гостей с уже наполненной ванной. Ни один из них не осмелился взглянуть ей в лицо.

Это была армия, где дисциплина держалась железной хваткой.

Если бы кто-то и хотел её смерти, в подобных церемониях не было бы нужды.

Юй Ваньинь заперлась изнутри, скинула с себя всё и погрузилась в горячую лекарственную ванну. Она безмолвно смывала с себя кровь, грязь и страх.

Рядом лежала чистая мужская одежда. Она переоделась, собираясь осмотреть обстановку, как вдруг — стук в дверь.

Линь Сюаньин стоял один, в руках — миска с отваром.

— Быстро, ложись и садись прямо, — велел он.

Сел на край кровати, подул на ложку и с лёгкой усмешкой спросил:

— Будешь пить сама или покормить тебя?

Юй Ваньинь секунду колебалась, потом взяла миску и залпом выпила всё:

— Спасибо, генерал Линь.

Он замер, затем криво усмехнулся:

— Знал, что не уснёшь, пока не разберёшься. Спрашивай — отвечу.

— …Ты генерал Линь или А Бай?

Пока купалась, Юй Ваньинь подумала: а что, если настоящего Линя устранили, а А Бая подставили вместо него? Это бы объяснило резкую перемену.

Но он ответил:

— Я — Линь Сюаньин.

Увидев, как она нахмурилась, усмехнулся, сверкая белыми зубами:

— Сюаньин значит «чёрный, как тушь», а А Бай — прозвище, которое дал мне мастер. Посмотри на мой цвет кожи — кто жестче поступил, родители или наставник?

Юй Ваньинь стала ещё более растерянной:

— Так у тебя и правда цзяньху-прошлое? Но если ты только что закончил обучение… как стал заместителем генерала?

Он смущённо кашлянул и отвёл глаза.

— А, понятно. Не только что, — догадалась она.

Мозаика вдруг начала складываться.

 

Вернуться к оглавлению