Напротив У Фу сидела женщина по имени Бянь Синьжань, менеджер по маркетингу компании Пинью, отвечающая за проект йогурта «Чуньцуй». Цэнь Цзинь встречала её всего дважды, но запомнила хорошо: ещё год назад та работала продавцом в магазине лёгкой роскоши, а теперь уже успела перейти на новую должность и стать руководителем.
Бянь Синьжань напоминала японскую актрису, улыбка у неё была чистая, живая, но в работе чувствовалась уверенность и опыт, умение сохранять спокойствие при любых обстоятельствах. Когда Цэнь Цзинь подошла к столу, она лишь на миг удивилась, затем вежливо поздоровалась и чуть подалась в сторону, уступая место.
У Фу оставался невозмутим. Он налил Цэнь Цзинь чашку ячменного чая и придвинул к середине стола. Цэнь Цзинь не притронулась, сидела прямо, словно натянутая тростинка, готовая переломиться от малейшего движения.
Официантка принесла блюда. Увидев, что за столом теперь трое, а воздух между ними натянут, как струна, она замедлила шаг и осторожно поставила тарелку с креветками Ботан1.
— Этой даме что‑нибудь добавить? — спросила она, взглянув на У Фу.
Повисла короткая пауза. У Фу повернулся к Цэнь Цзинь:
— Что ты хочешь?
Она чуть изогнула губы, улыбнулась едва заметно:
— Разве ты не знаешь?
Он промолчал.
— Забыл? — тихо уточнила она.
— Ещё порцию суши из ставриды и пареное блюдо из абалона и матсутакэ в глиняном чайнике, — спокойно произнёс У Фу.
— Хорошо, — ответила официантка и отошла.
Цэнь Цзинь наконец взяла в руки грубую керамическую чашку и пригубила чай. За столом воцарилась тишина. Бянь Синьжань мелко откусывала кусочек угря, но взгляд её то и дело возвращался к паре напротив.
— Продолжайте разговор, — сказала Цэнь Цзинь, приподняв бровь. — Или моё появление лишило вас дара речи?
У Фу не ответил. Бянь Синьжань поспешила вмешаться:
— Цзинь‑цзе, вы, наверное, были в отпуске?
— Да, — коротко кивнула Цэнь Цзинь. — Вернулась только утром.
— Вот почему вас не было на утреннем отборе идей, — с лёгким сожалением сказала Бянь Синьжань.
— А я удивилась, почему за столом только вы двое, — мягко заметила Цэнь Цзинь. — Остальные не захотели присоединиться?
— Они… — начала Бянь Синьжань, но У Фу уже положил палочки.
— Цэнь Цзинь, долго ты ещё будешь говорить с таким тоном?
Цэнь Цзинь распахнула глаза, изображая искреннее недоумение:
— Ты о ком? Обо мне?
Он откинулся на спинку стула, лениво, без напряжения:
— А не о тебе ли?
— Хочешь сказать, прямо? — её голос стал холоднее. — Так ведь скучно.
— Я просто хотела поесть, — добавила она.
— Тогда ешь, — У Фу опустил взгляд, переложил кусочек еды в её тарелку. — Ешь спокойно.
Цэнь Цзинь будто не заметила его жеста, только смотрела прямо:
— Но моё место занято.
Бянь Синьжань поняла скрытый смысл и поспешно заговорила:
— Цзинь‑цзе, вы, наверное, неправильно поняли…
— Значит, если тебе что‑то нравится, это сразу твоё? — перебил У Фу, не обращая внимания на третью.
— Я такого не говорила, — усмехнулась Цэнь Цзинь. — Но ты, похоже, сам не лучше.
Бянь Синьжань поняла, что вмешиваться бессмысленно: с того момента, как Цэнь Цзинь села, весь стол принадлежал только им двоим, даже если между ними летели искры.
У Фу сжал губы, положил ладони на край стола, будто собираясь встать:
— Хочешь, я оставлю тебе этот стол?
— Не нужно, — ответила она, бросив взгляд на его напряжённое предплечье. — Приятного аппетита.
Цэнь Цзинь поднялась. Она знала, что оставаться больше нельзя. В отполированном мраморе стола отражалось её лицо, искажённое, уродливое, будто чужое. Прежде чем это чувство унижения прорвётся наружу, она должна уйти.
Она надела сумку на плечо и быстро направилась вниз.
Рука У Фу бессильно опустилась. Он посидел несколько секунд, потом резко поднялся.
— Извини, подожди меня минуту, — бросил он Бянь Синьжань и поспешил следом.
— Цэнь Цзинь!
Город шумел, но её имя, произнесённое этим голосом, прорезало гул, точно стрела.
Она остановилась. Тени деревьев скользили по лицу, становясь всё гуще. Глаза защипало, губы задрожали, и ей пришлось прикусить их, чтобы не расплакаться.
Она шла быстро, почти бегом. У Фу замедлил шаг, колеблясь, стоит ли продолжать погоню. Грудь тяжело вздымалась, но он всё‑таки догнал её и встал перед ней.
Цэнь Цзинь остановилась. Она старалась держать лицо спокойно, но покрасневшие веки выдавали её. Она молча смотрела на него, губы плотно сжаты. В её взгляде не было злости, лишь упрямство и обида, почти детская.
— Ты понимаешь, что только что устроила? — спросил он.
— А что я сделала? — она чуть приподняла подбородок, не вызывающе, но твёрдо.
— Ты ведь знаешь, кто она, — холодно произнёс У Фу.
— Конечно, знаю, — ответила Цэнь Цзинь спокойно. — Просто не заметила, когда вы успели так сблизиться.
— И что тебе даст ссора с заказчиком? — спросил он.
— Мне ничего, — усмехнулась она. — А тебе, пожалуй, вред.
— Если проект сорвётся, ты будешь довольна?
— Значит, все проекты у тебя добываются за обедом с женщинами?
— Хватит! — голос У Фу сорвался. — Хочешь, чтобы вся команда расплачивалась за твои вспышки?
— Жалко её? — Цэнь Цзинь шагнула ближе. — Не путай личное с работой. Если говорить о морали, тебе до меня далеко.
У Фу коротко рассмеялся, но смех был острым, как лезвие:
— А кто первый принёс личное в работу? Сегодня ты выместила свои подозрения, стало легче? А другим? У всех твои возможности? Могут брать отпуска, когда вздумается? У тебя нет забот, а у них? Кто ты такая, Цэнь Цзинь? Если хочешь командовать, открой собственную фирму. А пока ты такая же наёмная, как все. Принцесса, выйди из теплицы, мир не вращается вокруг тебя.
Сердце Цэнь Цзинь сжалось.
— Что ты сказал?
— То, что ты прекрасно поняла, — усмехнулся он. — Или повторить, Цэнь, великая копирайтерша?
Она вздрогнула.
— Я не удалил тебя из Вэйсина только из‑за работы, — произнёс он медленно, каждое слово будто камень. — Это последнее уважение, что у тебя осталось.
Он развернулся и ушёл.
Из правого глаза Цэнь Цзинь скатилась слеза. Она тихо втянула воздух. Люди вокруг спешили по своим делам, а она стояла неподвижно, как выброшенная вещь.
Цэнь Цзинь попробовала сделать шаг, ноги не слушались. Она смахнула прядь с лица, сжала плечи. Воздух не проходил через нос, грудь сдавило, будто весь мир опустился в воду.
Она достала салфетку, вытерла слёзы и пошла дальше, медленно, осторожно, чтобы не смазать макияж, на который потратила всё утро. Для кого он был, теперь не имело значения.
Подходя к офису, Цэнь Цзинь вынула телефон и сняла У Фу с закреплённых чатов в WeChat, а затем удалила его из контактов. Это действие символизировало окончательный разрыв между ними. Пальцы замерли над кнопкой Удалить контакт, потом решительно нажали на неё.
В офисе она осталась до восьми вечера. После обеда коллеги вернулись, провели короткое совещание. У Фу руководил, обсуждали итоги дня и доработку концепции. Все были молоды, самоуверенны, говорили с жаром.
Они с У Фу не обменялись ни одним взглядом.
Когда собрание закончилось, новичок‑копирайтер написал ей в WeChat, кратко отчитался о прогрессе и предложил вернуть проект.
Цэнь Цзинь ответила:
— Не нужно. Я больше не веду его.
— Не хочешь? — удивился он. — Клиент доволен, может, станем их постоянным агентством.
— Они со всеми так, — написала она. — На презентации любезны, а если нет результата, сразу приговор.
— Правда?
— Проект «Чуньцуй» продержится от силы месяц.
— Но всё равно можно многому научиться.
— Вот и учись. Я уступаю тебе.
Парень поблагодарил. Цэнь Цзинь улыбнулась и закрыла чат. Она знала, что её место здесь уже пусто.
Вечером, вернувшись домой, она долго колебалась, потом отправила начальнику сообщение о намерении уйти.
Ответ пришёл быстро, с крайним недоумением:
— Мы ведь не вводили запрет на служебные романы.
Цэнь Цзинь усмехнулась.
— Наоборот. Я просто подаю на развод.
— С мужем нет периода на раздумье, а с компанией тоже? — спросил он после долгой паузы.
В этих словах было что‑то человеческое, и глаза Цэнь Цзинь защипало.
— Уйти должна одна. Кого ты хочешь оставить?
Долгая тишина. Потом, после взвешивания, пришёл ответ:
— Пусть Сюаньсюань примет у тебя дела.
Цэнь Цзинь сквозь слёзы улыбнулась.
— Спасибо.
Ли У развесил выстиранное бельё и снова сел за стол. Его густые ресницы отбрасывали тень, лицо в холодном свете лампы казалось отрешённым. В комнате царила тишина: соседи занимались своими делами, будто его вовсе не существовало.
Когда настало время ложиться, они переглянулись. Чэн Жуй откашлялся:
— Ли У!
Тот поднял глаза, словно оторвавшись от пустой стены.
— А?
— Мы спать собираемся. Ты как? — Чэн Жуй показал на верхний свет.
Ли У щёлкнул настольной лампой.
— … — Линь Хунлан закатил глаза. — Полдвенадцатого уже, спать пора.
— Хорошо, — сказал Ли У, закрыл книгу и убрал её в рюкзак.
Чэн Жуй даже растерялся, не ожидал такого послушания.
Парни один за другим забрались на кровати. Некоторое время стояла тишина, потом Жань Фэйчи предложил:
— Не спится? Устроим вечер знакомств для новичка.
Чэн Жуй прыснул со смеху. Линь Хунлан не реагировал, лежал с наушниками. Тогда Чэн Жуй швырнул в него подушку.
— Эй, хватит слушать музыку, давай к нам!
— О чём болтать?
— Да хоть о чём! Линь‑да‑е, ну же! — пропел Чэн Жуй тоненьким голосом, пародируя старинные фильмы.
— Уймись, — буркнул Линь Хунлан. — Ещё раз, и я тебе рот заткну.
— Ну давай, попробуй! — засмеялся Чэн Жуй.
В темноте Ли У невольно улыбнулся. Но веселье быстро обернулось против него.
— Ли У, — вдруг спросил Чэн Жуй, — как думаешь, какая девушка в нашем классе самая красивая?
— …
— Эй, ты уснул?
— Не знаю, — честно ответил он.
— Не может быть! — возмутился Чэн Жуй. — С первого взгляда видно, что Тао Ваньвэнь самая красивая.
— Я ещё не запомнил имена, — спокойно сказал Ли У, не понимая, кто есть кто.
— Врёшь! После урока английского она с тобой разговаривала. Разве не сказала, как её зовут?
— Когда? — он попытался вспомнить.
— После английского! Ты человек вообще? — Чэн Жуй театрально всплеснул руками. — Такая возможность, а ты…
Он притворно всхлипнул:
— Сердце разбито, Тао Ваньвэнь предпочла другого!
— Хватит драм, — не выдержал Жань Фэйчи. — Моя девушка всё равно красивее.
— Влюблённые слепы, — фыркнул Чэн Жуй.
— Где она хуже Тао Ваньвэнь? — Жань Фэйчи повернулся к Линь Хунлану. — Скажи честно.
Несколько секунд тишины. Потом Линь Хунлан лениво ответил:
— Да обе так себе. Не смейтесь друг над другом.
— Чёрт.
— Вот гад.
В комнате вспыхнула словесная перепалка.
Ли У перевернулся на бок, уткнулся лицом в подушку и достал телефон. Экран был пуст, ни одного нового сообщения. Сердце сжалось, в нём поселилась странная пустота.
Он вспомнил, что днём хотел узнать, что значит Реал Мадрид, и открыл браузер, потому что не понимал это слово. Но едва страница загрузилась, всплыло уведомление.
Он поспешно открыл.
Цэнь Цзинь:
Как прошёл день? Привык уже?
Он быстро набрал ответ:
Да.
Цэнь Цзинь:
Хорошо. Отдыхай пораньше.
Больше ничего. Ли У держал телефон, колеблясь, стоит ли написать «спокойной ночи».
— Ли У! — возмутился Чэн Жуй. — Ты что, тайком сидишь в телефоне? Где твоя дисциплина участника собрания?
Он уже хотел погасить экран, но в этот момент пришло новое сообщение, простое, тёплое, как вопрос взрослого ребёнку в первый день в саду:
Цэнь Цзинь:
Нашёл новых друзей?
- Креветки Ботан (牡丹虾, Mǔdān xiā) — деликатесная крупная сладкая креветка (чаще всего botan-ebi), ценимая за нежную текстуру и выраженную естественную сладость; в японской и китайской высокой кухне обычно подаётся сырой — в виде сашими или как отдельный холодный деликатес. ↩︎
