Перед сном Цэнь Цзинь заглянула к Ли У. Дверь в кабинет была плотно закрыта, а в гостевой комнате никого не было, значит, он всё ещё занимался.
Она остановилась у двери и дважды постучала по дверной створке.
Через мгновение дверь изнутри открыли. Их взгляды встретились.
— Всё ещё делаешь уроки? — спросила она.
Ли У чуть замялся.
— Да.
— Так много? — Цэнь Цзинь взглянула на часы, висящие над книжным шкафом. — Уже полночь. В школе ты тоже ложишься так поздно?
Ли У повернул голову, проверяя время.
— Домашнее задание уже сделал. Сейчас просто занимаюсь дополнительно.
Цэнь Цзинь испытала смешанные чувства, не могла понять, испытывает ли облегчение или жалость.
— Может, заказать тебе что-нибудь на ночь?
— Не нужно, — покачал он головой. — Я поужинал плотно.
— Хорошо. В холодильнике есть молоко и хлеб, если проголодаешься, возьми. А я пойду спать. Утром можешь поспать подольше, я разбужу тебя сама.
Ли У молча кивнул.
Цэнь Цзинь ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Ли У, словно освободившись от невидимого груза, вернулся к столу.
Он и вправду чувствовал облегчение, но всё ещё не умел хорошо с ней общаться.
Впервые он видел Цэнь Цзинь такой. Обычно она появлялась перед ним с безупречным макияжем и холодной, почти недосягаемой красотой. А сейчас, без косметики, с губами почти без цвета, с бледным лицом и спокойным, доброжелательным взглядом. Он не мог понять, стала ли она от этого менее яркой или приобрела чистую девичью невинность, но одно было очевидно: в ней появилась явная, открытая уязвимость, непривычная и потому притягательная.
Он хотел сказать что-нибудь, посоветовать ей лечь пораньше или заверить, что сам проснётся без напоминаний, но так и не решился.
Если бы сказал, она, наверное, и правда не стала бы его будить.
Неясно почему, но у него возникло стыдливое ожидание, ожидание её внимания, пусть и краткого.
Он сильно потер лицо обеими руками, потом уставился на стену.
На ней висели несколько холодных по тону картин, одна из которых изображала поле, будто движущееся.
Он уже не мог ничего делать, убрал тетради и вернулся в спальню.
Проснулся Ли У очень рано. Он никогда не был соней: ещё в Нунси, когда жил с дедом, вставал до четырёх утра.
Пока горы и поля тонули во мраке, он уже приготовил еду для деда. Сам ел немного, а остальное складывал в стальной контейнер и ставил у дедовой кровати, на обед.
Эта привычка осталась с ним. Даже в школьном общежитии он открывал глаза раньше всех и, боясь разбудить соседей, лежал неподвижно, глядя в потолок, пока не звонил будильник.
Теперь всё повторилось, только вместо потолка общежития над ним висела люстра в квартире Цэнь Цзинь, и они словно обменивались взаимными взглядами.
Сквозь щель в занавесках просочился первый луч света, который становился теплее и ярче. За дверью послышались шаги, то приближаясь, то удаляясь, словно кто-то ходил туда-сюда. Он затаил дыхание, долго ждал, но так и не услышал стука.
Время растянулось и текло необычайно медленно.
Не выдержав, он взял телефон, чтобы взглянуть на часы, но экран внезапно погас, поступил звонок.
Он увидел имя и поспешно ответил.
На другом конце провода была женщина, которая без раздумий спросила:
— Ты что, играешь в телефоне?
Ли У на мгновение потерял дар речи.
— Нет.
— Тогда почему ответил мгновенно? — женщина взяла на себя роль родителя. — Проснулся, но не встаёшь, ещё и прячешься с телефоном?
— Я просто посмотрел время, — не мог ничего возразить он.
— А показать можешь? — недоверчиво спросила она.
— Конечно.
Он вскочил и вышел из комнаты.
Цэнь Цзинь стояла на кухне, возясь с новой кофемашиной, полуавтоматической, в ретро‑стиле, куда сложнее прежней капсульной.
Аромат свежесмолотых зёрен наполнил весь зал. Когда Ли У вошёл, ему показалось, будто он шагнул прямо в чашку кофе.
Цэнь Цзинь обернулась, отложив венчик для взбивания молока. На лице юноши не было ни следа сонливости, ясно, что он давно не спал.
Она скривила губы, вытерла руки влажной салфеткой и протянула ладонь:
— Телефон.
Ли У спокойно положил его на столешницу.
Цэнь Цзинь взяла телефон, проверила главный экран и историю браузера — никаких игр и сомнительных сайтов. Если придираться, то это поисковые запросы о «Реале Мадрид».
— Почему искал «Реал»? — удивилась она.
— Одноклассники спрашивали, — ответил он.
Она вспомнила узор на его куртке, действительно, там было что-то похожее на футбольную символику.
— Это я не подумала, — сказала она, — выбрала вещь по красоте, не глядя на рисунок.
Её взгляд скользнул к его плечам.
— Почему в одной футболке? Не холодно?
Он моргнул, задержавшись на секунду из-за её неожиданного вопроса.
— Надень куртку, — приказала она.
Ли У поспешил в комнату, натянул толстовку и вернулся. Двигался он быстро, как натренированная охотничья собака.
Цэнь Цзинь налила кофе в маленькую чашку с голубыми птицами и цветами, взяла телефон и протянула оба предмета ему.
Он уже поднял руку, но она вдруг отдёрнула свою.
— Ты ведь не аллергичен к кофеину?
— Не знаю.
— Ну, значит, узнаем, — тихо пробормотала она и всё же вручила чашку. — Отнеси на стол, я сейчас подойду.
Он посмотрел на телефон, потом на дымящийся напиток, кажется, проверку прошёл.
Спрятав телефон в карман, он повернулся к выходу.
— Подожди, — спешно окликнула она.
Он собрался с духом, чтобы повернуться, и в тот же миг почувствовал лёгкое движение у шеи.
— Не двигайся, — сказала она с легкой торопливостью. — Капюшон вывернут.
Она поправила ткань, вернула её на место и сдержанно сказала:
— Всё.
Ли У застыл на мгновение, затем быстро ушёл, опустив голову. От одного её прикосновения уши у него как будто загорелись.
Он пил кофе, приготовленный её руками, осторожно, маленькими глотками. Напиток был немного горький, но очень насыщенный и ароматный. Никогда прежде он не пробовал ничего подобного.
Вскоре Цэнь Цзинь принесла завтрак, два блюда в западном стиле. Боясь, что Ли У не привык к ножу и вилке, она положила рядом палочки.
Сев напротив, она опустила глаза и не спеша нарезала тост, спросив:
— Почему лежал, не вставал?
— Просто лежал.
— Совсем ничего не делал?
— Угу.
— Лучше бы почитал.
— Угу.
Цэнь Цзинь не смогла не улыбнуться. Каждый раз, когда она расспрашивала его, он превращался в бездушный автомат, отвечающий односложно.
Она кашлянула, чтобы скрыть улыбку.
— Во сколько вчера лёг?
— Почти сразу после того, как вы ушли.
— Вот и хорошо. Не стоит засиживаться до ночи. Учёба требует отдыха, иначе толку не будет.
— Угу.
— Кофе вкусный? — она заметила, что чашка наполовину пуста.
— Вкусный.
— Неплохо, — оценила она свой труд. — Когда у тебя сегодня вечерние занятия?
— В шесть тридцать.
— Тогда я отвезу тебя в школу к четырём.
— Хорошо.
После завтрака солнце уже стояло высоко.
Тёплый свет наполнил квартиру, делая воздух ленивым и тихим.
Ли У вернулся в кабинет повторять уроки, а Цэнь Цзинь устроилась на диване с телефоном, укрывшись пледом, включив беззвучный режим и боясь включить громкую связь.
Она должна была подавать пример, не давая плохого примера ребёнку.
Удивительно, но ей это не тяготило.
К счастью, он пробудет здесь лишь до четырёх. Эта мысль немного приободрила. Потом она снова сможет быть самой собой.
К часу дня она заказала обед и отнесла его к двери кабинета, не заходя внутрь, словно навещала заключённого.
Кто бы мог подумать, что мальчишка, ещё год назад живший в глиняной хижине, теперь сидит в её рабочем кабинете.
Закрыв дверь, Цэнь Цзинь тяжело вздохнула и медленно вернулась на диван.
Посмотрела на часы, легла, подложив руку под голову, и медленно вздохнула.
Стоит только остаться без дела, мысли начинают блуждать.
Пальцы неосознанно открыли корпоративный чат. Она стала перечитывать сообщения У Фу за последние дни.
Всё по работе, вперемешку с остроумными шутками.
Он всегда умел быть в центре внимания. Ещё в университете, в Отделе внешних связей, один только он сумел привлечь массу спонсоров. Когда его спрашивали о секрете успеха, он смеялся и отвечал: «Продаю обаяние». Но никто никогда не видел, чтобы он действительно с кем-то встречался. Все шутили, что он «центральный кондиционер», прохладный и недосягаемый.
Цэнь Цзинь оказалась единственным исключением.
Когда он, держа её за руку, объявил о их отношениях, все были поражены.
Да и она сама не ожидала, неужели он и вправду так её любил?
Но почему же потом всё исчезло, будто и не было?
Ответа она, вероятно, не найдёт никогда.
Из-за этой любви она шесть лет была его подчинённой, растворяясь в его свете. Её идеи и таланты были с радостью принесены в жертву ради него.
Через двадцать дней всё это закончится.
Хотя нет, увольнение не принесёт настоящей свободы. Она всё ещё несёт бремя фиктивного брака.
Она открыла список контактов и набрала номер У Фу.
Трижды, и каждый раз линия была занята.
Значит, он заблокировал её.
Холодная ирония обожгла сердце.
Цэнь Цзинь без эмоций усмехнулась, открыла рабочий чат и быстро напечатала:
@УФу, когда оформим развод? Телефон не берёшь, как же ты собираешься сделать меня бывшей женой?
Отправив сообщение, она с силой сбросила с ног плед, обвивавший ноги.
В этот миг её поза напоминала бабочку, наконец вырвавшуюся из душного кокона.
