Ичжун тоже стоял на улице Цинпин, совсем недалеко от супружеского жилья Цэнь Цзинь. Когда-то, выбирая, где обосноваться, она с У Фу думали прежде всего о будущем ребёнка, чтобы школа была под рукой. Кто бы мог подумать, что, едва заложив основу для грядущего, им придётся идти разными дорогами.
От южных ворот жилого комплекса, если проехать к западу метров пятьсот, уже виднелись ворота Ичжуна, вековой старинной школы, где средние и старшие классы соседствовали под одной крышей. За свою столетнюю историю она собрала лучшие в провинции, самые качественные кадры учителей и самых сильных учеников. Хорошее дерево не даёт гнилых плодов, эта пословица как нельзя лучше описывает ситуацию: родители готовы были лбом стены прошибать, лишь бы пристроить сюда своих детей. Стать учеником Ичжуна значило уже одной ногой стоять у порога будущего престижного университета.
По дороге Цэнь Цзинь не раз напоминала Ли У, как себя вести, и юноша на всё спокойно соглашался. Она доверяла ему. Мальчик был сдержан, надёжен, не из тех, кто болтает без меры и сам себе роет яму.
У ворот школы высились каменные колонны, а проход охранялся строго. Поскольку Цэнь Цзинь заранее связалась с учителем Ци, она лишь коротко поздоровалась с охранником, и тот сразу спросил:
— Вы к директору Ци?
Цэнь Цзинь кивнула.
Вахтёр откатил створку ворот, указал на подземную стоянку и пропустил их.
— Спасибо, — сказала она и медленно повела машину внутрь.
Когда автомобиль стал спускаться вниз, свет вокруг померк. Цэнь Цзинь повернулась к Ли У:
— Нервничаешь?
— Немного.
— Не бойся, — мягко сказала она, поворачивая руль. — Просто познакомишься с учителем. Он спросит, ты ответь, и всё.
— Как у тебя с математикой? — спросила она.
— Так себе.
— Только не вздумай так отвечать, — улыбнулась Цэнь Цзинь. — Надо увереннее.
— А как сказать?
— Например: «Неплохо, это мой лучший предмет». Я ведь видела твои тетради. По математике у тебя всё хорошо, правда?
— Нет, — покачал головой Ли У. — Лучше всего у меня физика.
Цэнь Цзинь, аккуратно сдавая назад и нажимая на тормоз, усмехнулась:
— Вот и уверенность появилась.
Ли У промолчал.
— Но учитель, с которым мы встретимся, преподаёт математику, — добавила она. — У него много учеников, чемпионов международных олимпиад.
— Понял.
Цэнь Цзинь отстегнула ремень безопасности, посмотрела на него снова:
— Ли У, ты когда-нибудь врал?
Он покачал головой.
— Тогда скажи: «Математика — мой любимый предмет». Это ведь не ложь, а просто вежливость.
— Но любимая у меня физика, — тихо ответил он.
Цэнь Цзинь куснула губу и рассмеялась:
— Как хочешь.
Всё равно проиграет не она, а этот упрямый мальчишка.
Они вышли из машины и направились к выходу из стоянки. Цэнь Цзинь ощущала лёгкое волнение, слегка глубоко дышала. Ей редко приходилось одной решать важные дела: на работе всегда была команда, где всё обсуждалось сообща, а презентации обычно представлял У Фу.
В это время шли уроки, и коридоры школы пустовали. Лишь шелестели листья камфор, да перекликались птицы. С дальнего поля доносились ровные крики учеников, отголоски строевых упражнений. Этот гул, едва различимый, заставил сердце Ли У забиться чаще: ему чудилось, будто он уже среди них, бежит по дорожке, дышит полной грудью, не зная усталости.
Для Цэнь Цзинь это чувство было давно забытым. Она лишь на миг задержала взгляд и поднялась по каменным ступеням здания Вэньчжи.
Кабинет директора Ци находился на втором этаже. В холле она позвонила ему, уточнила путь и вскоре нашла нужную дверь.
Она постучала, разговоры внутри резко прекратились. Цэнь Цзинь выровняла улыбку, убедилась, что выражение лица не слишком натянуто, и вошла:
— Простите, я к…
Мужчина за столом сразу узнал её:
— Ты дочь старого Цэня, да?
— Здравствуйте, учитель Ци, — ответила она с лёгким поклоном.
— Проходи, проходи! Быстрее заходи, ребёнок тоже пришёл? — Он поднялся, отсылая коллег, что сидели рядом, мужчин и женщин, и пригласил их к себе.
— Да, я его привела, — сказала Цэнь Цзинь и обернулась, подзывая Ли У.
Учитель Ци Сысянь, заметив юношу, приподнял брови:
— Это он? Твой отец говорил, что зовут Ли У, да?
— Да, — кивнул тот, и, вспомнив наставления Цэнь Цзинь, добавил: — Здравствуйте, учитель Ци.
Голос его прозвучал ясно и чисто, без невнятности.
— Хорошо, — улыбнулся Ци Сысянь, глаза сужались от смеха. — Высокий парень.
— Ещё позапрошлым летом был ниже меня, — вставила Цэнь Цзинь.
— Аккуратный, опрятный, — заметил учитель. — Лучше тех, кто только и думает, как бы прическу по моде уложить. Учиться им некогда, всё в звёзды метят.
— Отец говорил, что ваш класс всегда первый в школе, — подхватила Цэнь Цзинь. — Наверное, ребята уже уверены в успехе и теперь стараются поднять среднюю «красоту» класса.
Ци Сысянь рассмеялся:
— Пусть хоть чудовищами будут, лишь бы учились хорошо.
Он перевёл разговор на дело:
— Ты раньше учился в старшей школе Нунси?
— Да.
Учитель кивнул и, заметив посторонние взгляды, предложил:
— Пойдёмте, я покажу вам школу.
Цэнь Цзинь обрадовалась такой лёгкости и с готовностью согласилась.
Они втроём спустились вниз, прошли мимо камня с высеченным девизом школы. Учитель рассказывал о зданиях, Цэнь Цзинь поддерживала разговор, а Ли У слушал молча.
Когда они проходили мимо классов, ученики, словно стайка гусей, тянули шеи к окнам. Но стоило учителю на кафедре повысить голос, как все разом втянули головы обратно.
Цэнь Цзинь заметила одинаковую форму на ребятах и спросила вполголоса:
— Учитель Ци, форму нужно заказывать?
— Да. Завтра, когда он заселится в общежитие, сходите в канцелярию, снимут мерки. Через неделю всё будет готово.
— Спасибо.
— А ты где училась в старшей школе?
— В Фучжуне.
— Твой отец не разбирается, — усмехнулся Ци Сысянь. — Почему не отправил тебя ко мне? Я бы лучше присмотрел.
— Он боялся, что я не выдержу, — ответила она с лёгкой улыбкой.
— В Фучжуне, значит, легче? — вздохнул учитель. — Вы с отцом редкие люди, не каждый способен на такую доброту, на такой уровень.
— Без вашей помощи мы бы и сами не справились, — ответила она привычно.
Учитель перевёл взгляд на Ли У:
— Он ведь по естественным наукам? Думаю, можно определить его в десятый класс, там неплохая группа. Вы хотите, чтобы он жил в школе или ходил домой?
— Пусть живёт в общежитии.
— Верно. Так он лучше вольётся в атмосферу, сосредоточится на учёбе. — Он указал вдаль. — Вон там общежитие. Условия приличные.
Цэнь Цзинь посмотрела туда: серые корпуса стояли ровно, как строгие стражи.
— Можно взглянуть?
— Конечно.
Они осмотрели мужское общежитие, и Цэнь Цзинь уже представляла, что нужно купить. Затем прошли мимо колокольни, столовой, спортзала, зданий науки и лабораторий — всё было на месте, продумано и ухожено.
— Школа ведь расширялась? — спросила она. — Раньше, помню, была меньше.
— Да, в пятнадцатом году. Потом увеличили набор и пригласили новых преподавателей.
— Жаль, что вы сейчас ведёте выпускной класс, — сказала Цэнь Цзинь. — Хорошо бы Ли У попал к вам.
— Ещё не вечер, — улыбнулся Ци Сысянь, похлопав мальчика по плечу. — Если по итогам второго семестра второго курса войдёшь в тридцатку лучших, попадёшь в экспериментальный класс, а там, глядишь, и ко мне.
Цэнь Цзинь взглянула на Ли У с улыбкой:
— Придётся постараться.
Он не ответил, но кивнул.
Учитель Ци видел немало бедных учеников, но этот мальчик ему понравился. В его взгляде не было яркого блеска, того нетерпеливого света, что выдает мечтателей, но и уныния не чувствовалось. В нём жила тихая, упорная сила, такая, что движет вперёд не хуже жажды успеха. Он сиял жаждой и надеждой на будущее, но не был растерянным, а излучал глубокую стойкость и терпение.
— Как у тебя с математикой? — спросил он наконец.
Цэнь Цзинь внутренне напряглась, тайно сжав кулак.
— Так себе, — ответил Ли У.
Она закашлялась и вздохнула.
Но через мгновение он добавил:
— Мне нравится математика. Я постараюсь учиться лучше.
— Вот это другое дело! — широко улыбнулся Ци Сысянь. — Верю, у тебя получится.
После встречи с учителем Цэнь Цзинь шла почти вприпрыжку. Последние недели она жила будто в заторе, где мысли и чувства не могли разъехаться, словно все внутренние органы стали забитыми пробками. Теперь всё вдруг прояснилось, и даже воздух стал вдвое свежее.
— Поехали домой, отметим, — предложила она у ворот. — Завтра тебе заселяться, времени мало, заодно купим всё нужное.
— Хорошо, — ответил Ли У. Он редко спорил: понимал, что сейчас может только слушаться и не доставлять хлопот.
На красном светофоре Цэнь Цзинь постучала пальцами по рулю, зная ответ, но всё же спросила:
— Разве ты не говорил, что любишь физику?
Ли У молчал немного, потом серьёзно объяснил:
— Математика — инструмент физики, они неразделимы.
— Так зачем спорил? — косо посмотрела на него Цэнь Цзинь и с улыбкой упрекнула: — Решил поумничать передо мной?
Он сжал губы.
— Отвечай.
— Простите.
— Я не просила извиняться.
Он сжал кулаки, ладони вспотели.
Некоторое время в машине стояла тишина. Потом Цэнь Цзинь сказала уже мягче:
— Учись усердно, ладно? Возможность дана не каждому.
— Хорошо.
— Если математика хромает, подтяни.
— Понял.
— И впредь слушай, когда взрослые советуют.
— Хорошо, больше не буду спорить.
— Вот теперь правильно, — заключила она.
В салоне воцарился покой. Ли У почувствовал, как сердце становится лёгким, словно его подхватил невидимый поток. Он посмотрел в окно: высотки стояли, как ледяные кристаллы, их окна сверкали холодным светом. Но прежнее чувство чуждости постепенно уходило. В небе между домами мелькнула серая птица, взмахнула крыльями и взмыла вверх, свободно паря в небесах. Ли У следил за ней взглядом и вдруг понял, что это он сам летел навстречу небу.
