У Чжэнь сказала, что пойдёт объясниться со Змеиной госпожой Лю Тайчжэнь, но Мэй Чжуюй считал, что объяснения, возможно, лишь предлог, а на самом деле она куда больше хочет подразнить подругу.
Как он и предполагал, когда они пришли в дом Лю, увидели Лю Тайчжэнь, У Чжэнь сжала руку Мэй Чжуюя, давая знак ему не говорить, а сама вышла вперёд и сказала:
— Змеиная госпожа, мы с супругом без приглашения явились, потревожили вас.
Лю Тайчжэнь удивлённо посмотрела на них обоих, нахмурилась:
— Что вам нужно?
У Чжэнь изображала Мэй Чжуюя, но чем больше изображала, тем более странно это выглядело. Даже когда она говорила чинно и серьёзно, всё равно выходило как-то криво. С каменным лицом она выдала:
— Ах, дело такое… У Чжэнь забеременела, только плод находится под угрозой. Мы собираемся ехать в Кунчжоу искать врача, так что здесь, на Ярмарке демонов, придётся больше положиться на попечение Змеиной госпожи…
Лю Тайчжэнь не дала ей договорить и внезапно бросилась на молчаливую «У Чжэнь». Та, увидев, что подруга собирается бить без пощады, уже не осмелилась дальше притворяться: тут же рванулась вперёд, чтобы перехватить её руку, и обе стремительно обменялись несколькими ударами.
Мэй Чжуюй, увидев, что они внезапно сцепились, по привычке хотел подскочить, но, взглянув на свои мягкие руки, всё же поколебался и отступил.
Тело супруги нельзя травмировать.
— Откуда взялось это исчадие, что смеет буянить у меня на глазах! — холодно крикнула Лю Тайчжэнь.
У Чжэнь сказала:
— Всё, хватит, хватит, чего сразу драться! Не верю, что ты меня не узнала!
Лю Тайчжэнь оттолкнула её ладонью, взгляд её стал странным, словно не хотела признавать, но всё же пришлось, и с неохотой сквозь зубы выдавила два слова:
— У Чжэнь?
У Чжэнь, пользуясь лицом Мэй Чжуюя, кивнула и оскалилась в улыбке. Лю Тайчжэнь отвернула лицо, чтобы не смотреть на неё, через минуту снова повернулась и внимательно оглядела её:
— Не думала, что у тебя есть такие… особые пристрастия.
По выражению её лица У Чжэнь и сама не смогла понять, говорит ли она это всерьёз или насмехается. Но у неё кожа толстая, и она ничуть не смутилась: хотела, как обычно, приобнять подругу, но та отшатнулась.
— Говори, но держись от меня подальше.
Так она одним жестом оттолкнула сразу двоих. У Чжэнь лишь усмехнулась краешком губ, пересказала про тот особый подарок от двоюродного брата, потом серьёзно объяснила, что собирается вместе с Мэй Чжуюем ехать в Кунчжоу искать того, кто снимет проклятие, и подробно поручила заботы о рынке чудовищ.
Лю Тайчжэнь молча слушала, в конце задала лишь один вопрос:
— Мэй Чжуюй и правда беременен?
— Ты только послушай, как странно это звучит! Это моё тело забеременело. Муж просто временно в нём и присматривает за нашим ребёнком. На самом деле заслуга тут в основном моя, ведь малыш растёт в моём животе, понимаешь?
Лю Тайчжэнь ответила:
— Никто с тобой не спорит, чья это заслуга.
Она снова посмотрела на Мэй Чжуюя:
— Этот человек несёт всякий вздор, а ты её даже не одёрнешь?
Мэй Чжуюй, величавый и безмятежный, как небесная дева, покачал головой:
— Я не в силах её обуздать.
У Чжэнь прыснула смехом, а Лю Тайчжэнь больше не захотела разговаривать с этой парочкой. Холодно сказала лишь Мэй Чжуюю:
— Тогда береги плод.
Когда У Чжэнь и Мэй Чжуюй уезжали из Чанъаня, они не известили никого из друзей, кроме Лю Тайчжэнь, включая и гогуна Юй. Слугу послали с вестью уже после отъезда. Ведь если бы пришлось объясняться лично, наверняка сразу несколько человек что-то бы заподозрили, и каждому пришлось бы давать пояснения. Слишком хлопотно, да и слишком много такого, о чём говорить нельзя.
Дорога до Кунчжоу далека. У Чжэнь сперва приготовила повозку, но дальше от большой дороги пошли ухабистые тропы, и пришлось сменить на бычью упряжку. Хоть медленнее, зато устойчивее.
Обычно они не брали слуг, но теперь, так как тело У Чжэнь носило ребёнка, они решили всё-таки взять двоих. И выбрали не простых людей, а братьев-быков с рынка чудовищ: оба рослые, грубые на вид, словно богатыри, что преграждают горные дороги и требуют пошлину.
Внешность у них, конечно, простовата, да и никакого особого дара нет, но были они простодушны, трудолюбивы, и, услышав, что будут служить Кошачьей госпоже, да ещё за богатое жалованье, так и рвались показать усердие. Чуть было не захотели избавиться от двух обычных волов, впрягшихся в повозку, и сами обратиться в быков, чтобы тянуть её.
Был у них и ещё один плюс: головы у братьев-быков работали не слишком хорошо, так что никаких странностей в своей Кошачьей госпоже они не замечали. Видя, что она спокойно сидит в повозке и не такая резвая, как прежде, братья лишь восхищённо вздыхали: мол, вот что значит стать ещё степеннее, покинув Чанъань!
Мэй Чжуюй тщательно заботился о теле супруги, оберегал его, а пуще всего боялся малейшего ушиба. В повозке сидел смирно, не шевелясь. А У Чжэнь, напротив, радостно скакала верхом, размахивая плетью, за спиной лук и колчан. Когда они свернули с тракта в заросшие места, она даже подстрелила двух зайцев и показала их Мэй Чжуюю.
— Если сегодня не доберёмся до постоялого двора, разведём костёр и зажарим этих двух зайцев! — весело сказала У Чжэнь, приподняв полог повозки и помахав тушками.
Сидеть в повозке У Чжэнь никогда не любила. Она знала, что её супругу в этой тряске тоже тяжело, поэтому время от времени звала его выйти и размяться.
— Надо в кусты? Я тебя провожу!
Она смело пошла за деревья, но, заметив, что Мэй Чжуюй не идёт, удивилась:
— Что такое? Иди же.
Мэй Чжуюй:
— Не нужно. Подожди здесь.
У Чжэнь:
— Тут же дикая местность, вдруг что случится!
Мэй Чжуюй указал на камень вдали:
— Сядь там и жди. Видя, что он сказал твёрдо, У Чжэнь подчинилась и села, только крикнула:
— Точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой?
