После возвращения в Чанъань старые слуги хотели было обнести для него загон во дворе, но Гусёнку это не понравилось: однажды У Чжэнь и Мэй Чжуюй обнаружили, что он сам перебрался к маленькому пруду у кабинета, где-то раздобыл сухой травы и свил себе гнездо на соседней лужайке. У Чжэнь это показалось забавным и она не стала мешать. Обычно Гусёнок кормился сам в пруду. У Чжэнь им не занималась, разве что иногда видела, как муж, читая в кабинете, бросает ему что-нибудь вкусное.
После этих слов взгляды всех обратились к молчаливому господину Мэй рядом с ней. С Мэй Чжуюем они были знакомы хуже, чем с У Чжэнь; да и главное сам он с первого взгляда казался не очень дружелюбным, с ним не повеселишься. Потому разговор о Гусёнке быстро сошёл на нет.
— Все собрались? Тогда по коням! Если доберёмся до Западных гор пораньше, сегодня же начнём охоту и не придётся ждать до завтра! — предложил нетерпеливый юноша.
— Давайте, выезжаем! — кивнула У Чжэнь.
По её команде все понеслись за город; многие соперничали за первое место. Но вскоре заметили неладное: где сестра Чжэнь? Почему не идёт в голове?
Обычно на выездах она всегда вела группу. Юнцы натянули поводья и остановились у дороги; двое самых резвых развернулись и поскакали назад.
— Где сестра Чжэнь?
— Кажется… ещё там, позади.
Все вытянули шеи, глядя назад: у городских ворот тянулась цепочка из двух десятков лошадей, двигались очень медленно.
— Почему же так медленно?
— Может из-за господина Мэй? Вдруг он не умеет ездить, и сестра Чжэнь его ждёт?
Господин Чжао вдруг хлопнул себя по лбу:
— Совсем забыл: сестра Чжэнь же сейчас беременна, конечно, ей нельзя скакать во весь опор.
Про беременность У Чжэнь громко не объявляли; знали лишь немногие, кто в эти дни заглядывал к ней. И потому новость всех ошарашила, глаза вылезли на лоб, раздались возгласы изумления.
— Что? Сестра Чжэнь беременна? Как это беременна? Почему мы не знали? — растерянно спросил один.
— Вот так сюрприз! Почему сестра Чжэнь нам не сказала! — возмутился другой.
— А-а-а! У нас будет маленький племянник или племянница! — радостно закричал третий.
Все разом повернули коней и, подняв тучу пыли, поскакали к У Чжэнь. Видя, как к ней несутся лица, какие-то сердитые, какие-то восторженные или озабоченные, она замахала рукой, прогоняя пыль перед глазами.
— Сестра Чжэнь, у тебя будет ребёнок?
— Сестра Чжэнь, я стану дядей?
— Сестра Чжэнь, можно потрогать животик? — отважилась спросить одна девушка.
Юноши в ужасе переглянулись: «Как она посмела вырываться вперёд с таким требованием!» При Мэй Чжуюе они сами не решались просить «потрогать живот», так что молча обступили дерзкую и оттеснили её в сторону: раз нам нельзя, то и ей тоже, нечего девушке единолично блистать!
Из-за животика У Чжэнь вся компания на рысях и шагом добралась до подножия Западных гор уже под вечер. Там было несколько поместий; каждый год, приезжая на охоту, они останавливались именно здесь, ведь осенняя охота длится не один день, а обычно неделю.
Кампания, всё знавшая здесь как свои пять пальцев, разместилась без хлопот. Однако некоторым не терпелось: видя, что ещё не стемнело, они решили потихоньку побродить поблизости, подстрелить мелкую дичь и к ужину принести свежатинки.
Уходя, они никому не сказали. У Чжэнь узнала об этом только за ужином, когда не досчиталась их за столом.
— Это тот шалопай Се Даопу и братья Ван Сянь и Ван Цзянь. Вэй Си забеспокоился и тоже пошёл с ними. Они говорили: «Прогуляемся по округе и скоро вернёмся» …
Чем дальше она слушала, тем сильнее хмурилась. Рассказывавший стушевался. Отложив палочки и тарелку, У Чжэнь поднялась:
— Ешьте. Я возьму людей и поищу.
Эти ребята хоть и любили подурачиться, но безголовыми не были, особенно Вэй Си, он рассудительнее прочих. Раз до сих пор не вернулись, значит явно что-то случилось.
— Сестра Чжэнь, я с вами! — вскочили сразу несколько юношей.
— Сидеть смирно! — сверкнула глазами У Чжэнь.
Юноши, брюзжа, снова сели.
В этот момент вошёл Мэй Чжуюй. Выслушав, что случилось, он взглянул на чёрное небо за дверью и сказал У Чжэнь:
— Ты оставайся. Я приведу их назад.
— Я пойду… — начала она.
— Нет. Жди, — отрезал он.
У Чжэнь замолчала.
Ещё минуту назад она грозой подавила «младших», а теперь Мэй Чжуюй сумел оставить её в поместье обедать вместе с оставшимися юношами.
Ребята, глядя как сестра Чжэнь невозмутимо ест, про себя не удержались от восхищения: вот это выдержка!
— Э-э, сестра Чжэнь… господин Мэй… шурин… он же вроде не мастер сражаться. С ним ничего не случится? — не утерпел один.
У Чжэнь быстро налила себе чашку вина: раз уж мужа нет, можно вспомнить вкус. Сделав глоток, она небрежно сказала:
— Если вас всех сложить, вы его всё равно не одолеете.
Юноши недоверчиво подумали: «Да ладно»?!
Единственный осведомлённый господин Чжао молча подумал: «Я-то знаю… но говорить не буду».
