В тёплой башенке один за другим стали подавать блюда. Они уселись у стола, и У Чжэнь принялась знакомить Мэй Чжуюя с тем, что там было выставлено. Блюд было немного и порции ровно на двоих, но каждое блюдо было предельно изящно, цвет, аромат и вкус в полной гармонии. Особенно выделялись «Холодные сливы среди снега»: в молочно-белом рыбьем бульоне плавали белые «цветы». Мэй Чжуюй сперва подумал, что это настоящие сливовые лепестки для украшения, но У Чжэнь, улыбаясь, положила ему один «цветок» в чашку и лишь попробовав, он понял, что цветок этот искусно вырезан из тофу.
— Ну как, неплохо? — довольно сказала У Чжэнь. — Это блюдо я в прошлом году выдумала и велела приготовить, но тогда не вышло. А вот нынче получилось. Вид что надо, только во вкусе чего-то самую малость не хватает.
Мэй Чжуюй, совсем не понимая, чего именно не хватает, молча ел. Тонкости столичных щёголей, выращенных в Чанъане, он не особенно знал.
Когда они немного поели, слуга принёс кувшин вина. Мэй Чжуюй, увидев, сказал:
— Сегодня вина не нужно.
Слуга замялся, но У Чжэнь тут же кашлянула и поманила:
— Раз уж принесли — подавай.
Тот оживился и поставил кувшин перед ней, приговаривая:
— Узнав, что сегодня вы сняли Сливовый сад целиком, да ещё не велели подавать сливовое вино, наша хозяйка удивилась и велела прислать кувшин нового вина.
У Чжэнь приподняла крышечку, вдохнула аромат и похвалила:
— Рука у вашей хозяйки всё лучше и лучше. Это, наверное, из тех нефритовых слив у озера перед садом, аромат и правда другой.
— Как и ожидалось, вы с первого вдоха отличили. Нам бы, что ни понюхай всё одно и то же, а вы сразу различили.
Слуга ушёл. У Чжэнь обернулась и Мэй Чжуюй уже отложил палочки и спокойно смотрел на неё. Она снова кашлянула:
— Я ведь не пить… Пусть постоит, я только понюхаю…
Мэй Чжуюй сказал:
— Если уж очень хочется, выпей одну чашку. От этого ничего не будет.
Глядя на её томный вид, ему стало жалко.
Но У Чжэнь напряглась и посерьёзнела:
— Как это ничего? Нельзя — значит нельзя.
И, сказав, налила чашку и пододвинула ее мужу:
— Пей ты. Считай, за меня.
Мэй Чжуюй качнул головой, поднял чашу и осушил. За этот год У Чжэнь научила его разбираться в вине, учителем она была отменной, и теперь он уже понимал, какое вино наилучшее.
— Ой-ой, — всплеснула У Чжэнь, — вот так сразу и залпом! Сколько тонкостей потерял. Это же вино надо смаковать, по чуть-чуть.
И, сказав это, она потянулась и поцеловала мужа в губы.
Демонстрировав как надо смаковать на личном примере, У Чжэнь, отстранившись, всё ещё с огоньком в глазах, сказала:
— Вино вроде сладковатое? Не должно так быть… Неужто поменяли рецепт?
Тут взгляд её упал на пол-ложки незаконченного дессерта у Мэй Чжуюя. Она сообразила:
— Понятно. Этот дессерт сладкий; ты поел его перед вином, вот и показалось сладким.
— Просчёт, просчёт, — буркнула она и протянула мужу чашу воды. — Полощи рот и выпей ещё чуток вина, я проверю вкус.
Мэй Чжуюй долго сидел неподвижно. Потом он тяжело вздохнул, взял воду и поставил на боковой столик. Затем взял кувшин и вышел. Вернулся через минуту уже с пустыми руками, сел, доел оставшиеся пол-ложки сладкого супа и, подняв пальцами подбородок У Чжэнь, наклонился и поцеловал её сам.
Отпустив, он продолжил спокойно есть. Лицо оставалось невозмутимым, но уши слегка порозовели. У Чжэнь же, подперев щёку, открыто улыбалась ему, а потом причмокнула и сказала:
— Тебе не кажется, что сегодня дессерт слишком сладкий?
Мэй Чжуюй поставил перед ней большую миску того самого сладкого супа.
— Ну и ладно, — хмыкнула У Чжэнь. — Не хочешь разговаривать и не надо.
И принялась чинно есть.
Мэй Чжуюй сжал губы; в глазах мелькнула крохотная улыбка:
— Ешь побольше, старшая сестра.
— Пф!.. кхе-кхе! — поперхнулась У Чжэнь.
Уезжая из Сливового сада, У Чжэнь велела нагрузить воз вина. Удивлённому взгляду Мэй Чжуюя она без тени смущения сказала:
— Это для гостей на мальчиковой: к месяцу с рождения ребёнка.
И с этой отговоркой она в разных местах накупила ещё кучу вина и привезла домой: целая комната на заднем дворе дома Мэй была битком заставлена.
— Кроме месячного угощения есть ещё годовое, к первому дню рождения. Готовиться надо заранее, чтобы потом не суетиться, — рассуждала она предусмотрительно, хоть и без особой логики. Возражать было нечего: Мэй Чжуюй только вздыхал, когда ловил её на том, как она косится на винное хранилище.
— Если уж совсем невмоготу, то можно глоточек. Я никому не скажу, — шепнул он как-то.
— Сказала не пить, значит не пить! — с важностью отвергла У Чжэнь. — Не совращай меня на проступок!
Ведь это она велела мужу приглядывать, чтобы она не пила, а он так легко сдался… «Придётся полагаться на собственную волю», — ворчала она про себя.
