Когда У Чжэнь с Мэй Чжуюем удалились, Цуй Цзю отпустил Мэй Сы и, видя его недоумённую физиономию, объяснил:
— У Чжэнь и Мэй Чжуюй только-только поженились. Им хочется побыть вдвоём. Куда ты со своей компанией лезешь?
— А-а… — дошло до Мэй Сы, он будто сдулся. — Но ведь хоть она и вышла замуж, всё равно же она наша сестра Чжэнь. Почему нельзя вместе?
Чжао Суньян тоже с грустным видом хлопнул товарища по плечу:
— Понимаю. Словно нас бросили, а? Эти дни она и правда всё реже с гуляет нами.
И вдруг, переменившись в лице, оживился:
— Зато подумай, как хорошо! Раньше сестра Чжэнь была строга с нами, а теперь всё её внимание на господине Мэй. Значит, нам указов не будет!
Мэй Сы моргнул и тоже расправился:
— Точно! Можно заняться чем-нибудь новеньким!
Стая мальчишек, внезапно оставшаяся без вожака, моментально ощутила сладость свободы; тоска от брошенности тут же отступила, и они, перекликаясь и горлопаня, помчались прочь предаваться веселью.
Недолго, правда: едва отбежали, как лоб в лоб столкнулись с заклятыми врагами — гуртом благородных барышень во главе с Лю Тайчжэнь. Вообще-то многие из этих юношей наверняка свататься будут именно к ним, как равный к равному, что нынче в чести. Да вот беда, давние разногласия так легко не рассосутся.
Юнцы, как водится, демонстративно прошли мимо; один нарочно сломал ивовый прут и метнул его в девицу в розовом. Та вспыхнула, обернулась, увидела знакомую компанию и обрушила на них ругань. Смешно, что именно этот шалунишка и розовая девица как раз пара, о которой их семьи ведут переговоры; а ругаются громче всех.
Обычно в таких стычках Мэй Сы был ударной силой. При всей кротости с У Чжэнь и друзьями с чужими он бывал высокомерен и заносчив . Но на этот раз, сам не понимая почему, он заметил, что барышня Лю Тайчжэнь посмотрела на него дважды.
Девица Лю всегда держалась с большим достоинством, сидела прямо, не шевелясь, веками не ведя, а тут уставилась именно на него. И, что страннее всего, от её взгляда Мэй Сы вдруг почувствовал необъяснимый страх: ноги ватные, сердце ёкает, поднятая было голова поплыла вниз, он попятился и спрятался за спиной Цуй Цзю, там стало хоть чуть-чуть спокойнее.
«Странно, — мелькнуло в голове у Мэй Сы, — с чего это меня накрыло? Будто тонуть начал…»
Пока неуемные юнцы с девицами состязались в остроумии, У Чжэнь и Мэй Чжуюй смотрели уличное представление у цветочной площадки.
После драконьих лодок веселье у пруда Цюйцзян только набирало ход, толпа, как волна, перекатывалась от одной забавы к другой. На этой сцене сейчас танцевали с мечами две девушки в длинных юбках, обе гибкие и стройные. Через дорогу на подмостках городского музыкального дома две девушки были закручены в вихревом танце. Обе площадки облепили зрители, кое-кто встал между ними и метался глазами то влево, то вправо. Их было так много, что ход перекрыли наглухо.
Поглядев немного, У Чжэнь потянула Мэй Чжуюя, и они выбрались из толчеи. На воде натянули верёвку толщиной с палец от большого дерева на противоположном берегу к большой ветви на этом. Артист с длинным балансиром легко ступал по канату и этот переход через реку заставлял обе стороны задерживать дыхание. Особенно страшно было на середине: верёвка почти касалась воды, подул ветер, линия закачалась, и шаги на ней тоже, даже у зрителей сердце уходило в пятки.
Кроме того, под огромными деревьями подвесили качели. Женщины состязались, кто взлетит выше: к вершинам привязали красные шёлковые цветки и если получалось дотянуться до них на взлёте, можно было сорвать трофей. Такими цветками гордились все участницы. Но это была забава для смелых, более робкие стояли внизу, прикрывая глаза, когда сиденье уходило в небеса.
У Чжэнь заинтересовалась и тоже пошла качаться. Храбрости ей не занимать: прежняя рекордсменка сняла цветок лишь с третьей ветви, а она раскачалась так, что почти сравнялась с верхами и под деревом разом вскрикнули. Мэй Чжуюй глядел снизу, весь в напряжении, руки сами подались вперёд: если она сорвётся, он должен успеть ее подхватить.
Но У Чжэнь не слушала испуганных вздохов. Когда качели почти перелетели вершины, она отпустила одну руку и, под восторженный визг, легонько сорвала самый верхний шёлковый цветок.
Когда спустилась, вокруг неё девицы смотрели сияющими глазами: такую смелую и ловкую барышню грех не разглядывать. У Чжэнь привязала красный цветок к запястью Мэй Чжуюя, громко рассмеялась и потащила его дальше.
Некоторые именитые кондитерские поставили у берега палатки, выдали продукты и устроили для всех желающих состязание по завёртыванию цзунцзы: кто за отведённое время налепит больше, тот получает приз, да ещё и забирает свои свёртки домой. Кроме цзунцзы, лепили и полынные лепёшки; десятки деловитых хозяек засучили рукава и ринулись в бой; их мужья и дети стояли вокруг, топали и хлопали, подбадривая. К концу площади женщины, не желая уступать, спешили, как на гонке, а мужчины внизу уже пустились в пляс. Люди на сцене и под сценой соревновались, заставляя толпу смеяться и кричать «браво».
Солнце сияло, воздух дрожал от радости. Мэй Чжуюй обычно не любил такой шум, но сегодня всё было иначе. Видя, как У Чжэнь рядом хлопает и подбадривает участников состязания, он невольно улыбнулся.
Вдруг он подумал: «А ведь в таком веселье есть своя прелесть».
Они прошлись ещё, проголодавшись, У Чжэнь купила в уличной лавчонке полынные лепёшки и несколько цзунцзы с разными начинками. Зелёные, румяные, один только вид их будоражил аппетит.
Тут же продавали соки и свежие фрукты. У Чжэнь увидела разносчика с коромыслом и лотками спелой и сочной вишни и тоже взяла.
Когда они, нагулявшись за весь день, вернулись домой, из вишни на кухне сделали нежный десерт: ягоды без косточек залили сладким молочным сиропом, взбили и чуть охладили. Кисло-сладкое, прохладное лакомство было лучшим средством от жары. Вечером искупаться в отваре лань-травы, смыть пот и усталость и затем съесть мисочку холодного вишнёвого десерта, что может быть приятнее!
Так Праздник драконьих лодок в этом году прошёл без происшествий.
Прожив двадцать три года, только сейчас Мэй Чжуюй понял, насколько живыми и увлекательными бывают пышные праздники этого мира. И всё это благодаря У Чжэнь.
