После ежегодных отборочных турниров Шести великих городов Собрания Цинъюнь, все прошедшие отбор боевые культиваторы отправлялись в Юаньшиюань — академию, где обучали самые уважаемые наставники Цинъюня. Там были не только опыт и знания, но и редчайшие кристаллы, и глубинные свитки с продвинутыми техниками.
Тот, кто облачён в небесно-серое облачение Юаньшиюаня, мог спокойно идти по улице: не то что чиновники всех рангов — даже потомки рода императора должны были слезть с повозки, выразить уважение и дать дорогу.
Поэтому, стоило Юаньшиюаню вновь открыть свои ворота, как улицу Юнъаньцзе заполнили толпы — в три, в пять, в десять рядов. И знать, и торговцы, и простолюдины — все спешили взглянуть на тех, кто в этом году заслужил звание лучших. Чтобы потом, за чаркой, было о чём рассказывать.
Разумеется, в такой день не обходилось без красоты. Девушки, получившие фэнвэйхуа, появлялись с закрытыми вуалью лицами, чтобы встречать новоприбывших боевых культиваторов, провожать их в академию и помогать им освоиться в новой жизни.
Подобное знакомство нередко перерастало в нечто большее: из года в год многие боевые культиваторы брали девушек, встречавших их у ворот, в свои дома — чаще в качестве наложниц, но порой, если девушка была из уважаемого рода, и вовсе делали их главной супругой.
Поэтому открытие Юаньшиюаня в народе шутливо прозвали «малым взлётом боевого культиватора» — уж больно часто после этого начиналась не только учёба, но и женитьба.
Лян Сюань и остальные с самого утра заняли лучшие места в чайном павильоне напротив — в двух шагах от Юаньшиюаня. Расположившись на втором этаже, на открытой веранде, они могли без помех наблюдать, как за суетой у ворот мелькают фигуры девушек.
Сюй Тяньинь была одета сдержанно, но броско: юбка из лотосово-красного шелка с золотой вышивкой, поверх — полупрозрачный верх с узором «облаков и лепестков» в бледно-золотистых тонах. Она с важным видом стояла на ступенях у бокового входа, отдавая распоряжения.
— Сюнь Юнь — иди по левой стороне, там можно будет встретить Луо Цзяояна, он любит светлокожих.
— Лю Цай, тебе — направо, Чу Хэ дороги не знает, ты у нас терпеливая, с ним будет проще.
— Цюй Юй, проводи Фань Яо.
— Юйлань, займись парой старых лис из академии, ты умеешь с такими.
Распорядилась она быстро и уверенно, без суеты, словно уже не первый год этим занималась. Закончив, поправила алую шпильку-чжу в причёске, приподнялась на носках и посмотрела вдаль.
На втором этаже чайной Лян Сюань заметил, как Сюй Тяньинь взглянула в их сторону, и тут же с воодушевлением поднялся, замахал ей рукой.
— Видели, а? — сиял он от гордости. — В наши времена разве найдётся ещё хоть одна такая женщина? Сама справляется с такой масштабной организацией, как ни в чём не бывало. Да ей и правда быть бы главной супругой — с запасом по достоинству.
Шу Чжунлинь кивнул:
— Да, способная. Хотя «из-за кулис умело руководит и выигрывает битвы на тысячу ли» — это уж ты загнул. Это так, мелочи.
— Что ты понимаешь! — возразил Лян, — Именно по мелочам видно великое. Если даже в такой день, как «малая инициация боевых культиваторов», она сохраняет достоинство, спокойствие, честь — и при этом, заметь, ради меня не собирается даже выходить к публике… Такую верность и чистоту надо беречь. Настоящее сокровище.
Он щёлкнул веером, с удовлетворением кивнул сам себе.
Янь Сяо, между тем, тоже поглядывал вниз. Девушка и правда не заняла себе видное место впереди — держалась чуть в стороне. Только вот смотрела она в сторону чайной… и вроде бы вовсе не на Ляна.
— Кстати, а куда делся Боцзай? Он ведь только что здесь был, — обернулся Янь Сяо к Мин И.
Мин И сидела за соседним столиком вместе с тётушкой Сюнь, неспешно угощаясь чаем и сладостями. Услышав вопрос, она чуть повернула голову:
— Время уже подошло. Господин спустился вниз.
Хотя Цзи Боцзай уже участвовал однажды в турнире Шести городов, в Юаньшиюань он входил впервые — формальности соблюсти всё же следовало.
Янь Сяо кивнул с пониманием и вернулся слушать, как Лян Сюань продолжает расписывать достоинства своей возлюбленной.
Тем временем тётушка Сюнь, неспешно откусывая от пирожка, вполголоса заметила:
— Видать, всё из-за этих отборочных. С недавних пор в городе какая-то странная мода пошла — девицы вдруг повально увлеклись боевыми искусствами. Все мечтают стать боевыми культиваторами.
Глаза Мин И слегка засияли:
— И что в этом плохого? Разве это не прекрасно?
— Прекрасного тут мало, — проворчала тётушка Сюнь. — Чтобы овладеть юань, нужно начинать с детства, годами копить силу, страдать, терпеть, как наш господин — через кровь и боль прошёл, прежде чем смог называться боевым культиватором. А они? Пару книжек полистали, пару уроков послушали — и уже в голос заявляют, что у них «врождённый дар». Ха.
Тётушка Сюнь фыркнула с видимым неудовольствием:
— Всё это болтовня — мол, «только из-за того, что родилась не в том теле», — а на деле просто ищут повод приблизиться к знатным боевым культиваторам.
Будто в ответ на её слова, у ворот Юаньшиюаня вдруг стало шумно.
Мин И обернулась к окну. С балкона хорошо было видно, как Сюй Тяньинь, сияя глазами, ведёт за собой целую свиту девушек — прямиком к лестнице, где стоял Цзи Боцзай.
— Господин Цзи! — произнесла она с почтительным поклоном.
Цзи Боцзай бросил на неё короткий взгляд, вежливо улыбнулся, но тут же вновь повернулся — его внимание было сосредоточено на Луо Цзяояне, который, как обычно, пытался придраться.
Сюй Тяньинь немного приуныла от такого холодного приёма, но быстро собралась с духом и заговорила снова:
— Господин, неужели вы меня не помните? Мы встречались на прошлом турнире Собрания Цинъюнь. Тогда вы мельком обменялись со мной парой слов.
Цзи Боцзай вновь взглянул на неё. И, верный своему принципу не обижать ни одну красавицу, с лёгкой улыбкой поинтересовался:
— Напомните, госпожа… ваша фамилия?
Глаза Сюй Тяньинь вспыхнули от радости, и она тут же ответила:
— Я из западной части города, из рода Сюй, третья дочь.
Третья дочь рода Сюй… разве это не та самая, которой увлёкся Лян Сюань?
Цзи Боцзай чуть приподнял бровь и на миг взглянул в сторону чайной, где сидели друзья. Сквозь тонкие парящие шёлковые занавеси на балконе трудно было что-либо разглядеть.
Подумав немного, он решил: раз это девушка, что запала его другу в сердце — нет смысла ставить её в неловкое положение. Поэтому он вежливо кивнул:
— Барышня Сюй, честь имею.
Сюй Тяньинь ответила изящным поклоном:
—Господин Цзи, это честь для меня. Сегодня я буду сопровождать вас, покажу всё, что нужно.
— Благодарю за заботу.
В этот момент Луо Цзяоян, который до того вёл разговор с Цзи Боцзаем о лидерстве, резко переменился в лице, заметив, как тот позволяет себе любезности с девушкой. Не сдержавшись, он язвительно бросил:
— Ты не только не умеешь вызывать уважение, но ещё и бабник порядочный? Пропала, значит, та красавица, что в твоём поместье…
Цзи Боцзай прищурился, медленно повернулся к нему, в голосе похолодело:
— Что ты сейчас сказал?
— А разве я не прав? — Луо Цзяоян нахмурился, бросив быстрый взгляд сначала на Цзи Боцзая, затем на стоящую рядом Сюй Тяньинь. — Эта девушка тобой увлечена — это и слепому видно. Ты, что же, прикидываешься, будто не замечаешь? Раз уж знаешь о её чувствах, но не отказываешь — чем это не ветреность?
Он скривился, с оттенком презрения добавил:
— Ту девицу, что приходила просить для тебя лекарство, я видел. Глаза полны тобой — и говорят, до сих пор без всякого статуса. Только и живёт в твоём поместье ожиданием. Тьфу. За такие дела, Боцзай, расплата неминуема.
Цзи Боцзай хмыкнул холодно, уже собираясь ответить, но Сюй Тяньинь внезапно шагнула вперёд и решительно встала перед ним, словно заслоняя собой, — гневно взглянув на Луо Цзяояна:
— Я не позволю тебе так разговаривать с господином!
Луо Цзяоян опешил. Вокруг люди начали оборачиваться, переглядываясь.
Всё-таки это был вход в Юаньшиюань — место торжественное. А Луо Цзяоян, как-никак, новоиспечённый боевой культиватор, в небесно-сером облачении с дымчатыми узорами. И вот — какая-то девушка, пусть даже из рода Сюй, вдруг осмеливается выкрикивать на него?
Кто она такая, чтобы поднимать голос на мужчину, тем более на боевого ученика?
Но Сюй Тяньинь не только не стушевалась — она повысила голос, а взгляд её вспыхнул гневом:
— Господин Цзи — это назначенный да сы глава нашей делегации, он тот, кто должен прославить Му Син! Если ты хоть немного думаешь о жителях города — ты обязан уважать его!
Мгновение Луо Цзяоян просто смотрел на неё, не веря, что это действительно было сказано в его адрес, а потом скривился в насмешке:
— Цзи Боцзай? Да кто он вообще такой, чтобы говорить от имени всех жителей?
— Ты!.. — Сюй Тяньинь задохнулась от злости, рука сама собой взлетела, словно собираясь ударить.
Но Луо Цзяоян был не из тех, кто позволит женщине распоряжаться собой. Он тотчас высвободил юань, чтобы отбить удар, а заодно — связать её силой и отбросить в сторону.
Однако не успел он толком начать движение, как с другой стороны вырвалась черная, как ночь, полоса юань — изящно, точно, будто змея — и встала стеной между ним и Сюй Тяньинь, полностью её заслонив.
— Ого! Чёрная юань! У господина Цзи юань — чёрного цвета! — послышался восхищённый голос из толпы.
— Все знают, чем сильнее юань, тем чище и насыщеннее её цвет. А такой густой, плотной черноты я в жизни не видел…
— А кто та девушка, которую господин Цзи вот так защищает? Уж не его избранница?
Шепотки зазвучали повсюду, толпа зашевелилась, и десятки — если не сотни — завистливых, изумлённых взглядов обратились к Сюй Тяньинь.
