На самом деле Цзи Боцзай и сам не знал, почему Чжэн Тяо сегодня явился. По всем раскладам — ему следовало бы такое мероприятие избегать. В конце концов, это не его главный город: стоит кому-нибудь вручить ему вызов, и он впустую потратит целую порцию юань, даже ничего не получив взамен.
Однако тот не просто не избежал встречи — напротив, нарочно попросил у него место за столом.
Цзи Боцзай перевёл взгляд на сидящего впереди.
Сбоку от того места устроилась Синю Юнь, радостно уставившись на Чжэн Тяо. А вот её спутник словно прятался, втянув плечи и съёжившись, так что с этой стороны головы её и вовсе видно не было.
Вот оно — та самая «живописная картина»?
Он опустил веки, уголки губ изогнулись в насмешке. Сделав глоток чая, он усмехнулся про себя.
Даже отвергнутый да сы не выказал ни капли недовольства — лишь с улыбкой велел евнуху подать побольше блюд в ту сторону. Уже собирался обменяться с Чжэн Тяо ещё парой вежливых слов, как вдруг рядом раздался резкий голос Шэ Тяньлиня:
— Редко, когда выпадает такая возможность. Прошу господина Чжэн указать мне путь.
Слова звучали вежливо, а вот рука действовала быстро: не успела фраза прозвучать до конца, как в воздухе уже вспыхнул и взвился вызов на поединок, плавно опускаясь в центр зала.
Вслед за этим на пиру воцарился настоящий переполох: ведь это же пиршество в Му Сине, кто бы мог подумать, что люди из Чаояна и Фэйхуачэна вздумают схлестнуться прямо здесь?
— Наставник Шэ, это неуместно, не находите? — нахмурился Бо Юанькуй. — Здесь вы с ним что хотите выяснить? Может, лучше уж с Цзи Боцзаем помериться силами?
— Что такое по-настоящему мощная юань, я уже видел, — Шэ Тяньлинь поднялся и направился на середину зала, не сводя с Чжэн Тяо глаз, в которых затаилась всё нарастающая злоба. — Но вот таких, кто с виду страстно предан боевым искусствам, а в тени играет грязно и исподтишка — таких мне ещё доводилось видеть нечасто. Потому и решил — стоит взглянуть на это собственными глазами.
Слова были сказаны слишком уж в лоб — Чжэн Тяо невольно замер, с недоумением посмотрев на него, не понимая, к чему тот клонит.
За столами гости переглядывались, не до конца поняв суть обвинения. Луо Цзяоян с недоумением повернулся к Чу Хэ:
— У этих двоих что, счёты какие?
Чу Хэ покачал головой:
— Не слышал, чтобы были.
Чжэн Тяо каждый год выходил на поединок с Мин Сянем — и каждый раз проигрывал. Но он умел достойно проигрывать: без лишних слов, не оборачиваясь, покидал арену, словно принимая результат как есть.
Шэ Тяньлинь тоже не был человеком мелочным. С таким учеником, как Мин Сянь, он был вполне доволен своей судьбой — день за днём улыбался, не вступал в пустые препирательства и ни с кем не высчитывал по мелочам.
Но теперь… его поведение, его слова — всё в них словно кричало: в гибели Мин Сяня виноват Чжэн Тяо.
А это уже было нешуточно.
Бо Юанькуй не выдержал — поднялся со своего места:
— Наставник Шэ, у Фэйхуачэна сегодня даже нет официального представителя. Нехорошо вот так давить на человека, пользуясь преимуществом.
Цзо Пин тут же подхватил:
— Мы все сожалеем о случившемся с наследником рода Мин, но, уважаемый, ведь злость не повод клеветать. В этом году Чжэн Тяо даже не пересекался с Мин Сянем!
Шум разговоров за столами нарастал, словно порыв ветра, проносился мимо, но Шэ Тяньлинь и бровью не повёл. Словно и не слышал ничего. Он уже встал на середину зала — и с глухим гулом опустил поле мрачной битвы.
Шэ Тяньлинь прославился как мастер по созданию шэньци — божественных артефактов. Его юань, по сути, не отличалась особой глубиной: когда он опустил поле юань, оно всего лишь засветилось зелёным — даже не дотягивая до фиолетового, как у Цзо Пина.
И всё же Чжэн Тяо сразу ощутил — в этом поле витала настоящая жажда убийства, такая леденящая, что мороз проходил до самых костей.
— Господин Ши, — не выдержал он, — когда я прибегал к подлым приёмам? Скажите мне хоть один раз!
Шэ Тяньлинь не ответил. Он лишь молча поднял юань и активировал только что созданную «Тысячу пронзающих стрел», и в следующий миг на Чжэн Тяо обрушился ливень смертоносных стрел.
Острия были выкованы из настоящего железа: юань могла разве что отбить их траекторию, но не уничтожить. Артефактный град с грохотом ринулся вниз — пьянящий звук сечи, звон, визг, лязг. Чжэн Тяо успевал только уклоняться, и то с трудом.
Вот почему этих кузнецов артефактов всегда опасались: другие полагаются лишь на юань, а эти ещё и артефакты в бой бросают — да такие, что сочетаются с их силой и усиливают её в разы. Даже если сама юань всего лишь зелёная, в связке с шэньци она не уступит фиолетовой, а то и превзойдёт её.
Чжэн Тяо считался одним из лучших в управлении своей силой, но удержать под полным контролем столько стрел — это было бы сродни чуду. Неудивительно, что, не успев уклониться от одной, он всё же получил порез по плечу — кровь тут же залила рукав.
— Вот это да… — Сыту Лин с сияющими глазами наблюдал за боем. Он обернулся к Фу Юэ: — А эту штуку можно использовать и без юаня?
— Можно, — кивнул тот. — Но тогда она будет просто обычным оружием.
— И так хорошо! — Сыту Лин захлопал в ладони. — Выглядит-то как! Надо будет найти способ и выпросить себе такую.
Фу Юэ чуть было не сказал, что это далеко не так просто. Шэ Тяньлинь — человек непростой, за его шэньци очередь стоит, и уговорить его не каждому под силу. Но, видя, с каким воодушевлением говорит его господин, не стал рушить его мечту — просто согласно кивнул.
А в зале бой тем временем разгорался всё сильнее.
Сначала Чжэн Тяо ещё сдерживался — уважал старшего, щадил, не вкладывался до конца. Кто же знал, что у Шэ Тяньлиня арсенал скрытого оружия почти бесконечен: артефакты сыпались один за другим, вылетая под самыми неудобными углами. Как бы Чжэн Тяо ни уворачивался — всегда находилась одна, что вонзалась в тело.
Терпеть было уже невозможно.
Тогда он отбросил всякую вежливость: фиолетовая юань вспыхнула во весь рост, обрушилась на арену — и он бросился в бой, не сдерживая силы.
— Я раньше думала, что шэньци — это такие хитрости для тех, у кого юань не хватает, — с удивлением смотрела на действия Шэ Тяньлиня Синь Юнь. — А оно, оказывается, и вправду такое мощное…
Мин И лишь слегка приподнялась, так что над столом показались одни глаза:
— Так и есть. Это и есть хитрость для ленивых.
Разница между шэньци и обычным оружием лишь в материале. Простые клинки — тяжёлые, неудобные в бою. А шэньци выковываются из лёгкого железа, созданного с помощью юань. Такое оружие может сливаться с потоком силы: хоть тысячу сабель, хоть десять тысяч мечей — если в тебе достаточно юань, всё можно упрятать прямо в меридианы тела.
Такие артефакты и правда были придуманы для тех, чьи природные способности далеки от идеала — чтобы избавить их от утомительного искусства формирования оружия, но при этом дать им возможность наносить удары в разы сильнее.
Мин И и сама когда-то задумывалась о том, чтобы начать использовать шэньци — за что Шэ Тяньлинь чуть не загнался за ней через половину Юаньшиюаня, крича, что это — позор.
Но вот парадокс: как только речь заходила о кузнечном мастерстве, он не жалел ни знаний, ни времени.
Да и в нынешней «Тысяче пронзающих стрел» — и её вклад был. Она ведь не раз помогала ему ночью караулить у горна, следя за огнём.
На арене бой разгорался всё сильнее, вокруг гремели одобрительные возгласы, но Мин И чувствовала беспокойство.
Старый Шэ уже не молод, здоровье у него с самого начала было так себе — зачем же лезть на рожон и рисковать жизнью? Чжэн Тяо-то ещё молод, дотянуть до изнеможения — и в проигрыше, в конечном счёте, останется именно Шэ Тяньлинь.
Обычно он казался таким рассудительным — особенно, когда принимался отчитывать её саму. А теперь… что же это за безрассудство?
Мин И стала быстро осматривать зал, лихорадочно перебирая в голове — неужели нельзя ничего сделать, чтобы остановить бой?
Чжэн Тяо тем временем чувствовал, как юань быстро уходит. Он машинально взглянул в сторону, где сидела Мин И, затем повернулся обратно и с иронией в голосе произнёс:
— Неужели вы просто не можете найти своего ученика — и теперь решили свалить всё на меня?
Шэ Тяньлинь не стал тратить слова впустую. Он молча вызывал один артефакт за другим, лицо его оставалось мрачным, как затянутое тучами небо.
— Не нужно юлить, — отрезал он. — Вечером накануне того, как с Мин Сянем случилось несчастье, я видел тебя возле его двора.
— Накануне вечером?.. — Чжэн Тяо даже немного растерялся.
Он покачал головой с усталой усмешкой:
— Я всего лишь зашёл, чтобы перекинуться с ним парой слов. Неужели это теперь преступление?
— Ты пришёл с ним поговорить, а на следующий день с ним случается несчастье? — Шэ Тяньлинь шаг за шагом приближался, давление росло с каждой секундой. — В мире не бывает таких «случайных совпадений»!
С этими словами он выпустил очередную стрелу — на этот раз прямо в горло.
Чжэн Тяо почувствовал, как по спине пробежал ледяной холод. Он едва успел отдёрнуть голову — стрела всё же задела его по касательной. Юань, вложенная в наконечник, распорола кожу — алая кровь струйкой побежала по шее, впитываясь в одежду.
— Наставник Шэ! — не выдержал Сань Эр, вскочив на ноги. — Хватит уже!
Это ведь не его территория. Неужели он и правда намерен довести дело до убийства?
Шэ Тяньлинь словно не услышал. Глухо, с упрямой решимостью он продолжал:
— За все эти годы Мин Сянь никогда не встречался с противником до боя. И ты об этом прекрасно знаешь.
Твоя версия — не выдерживает никакой критики.
