Небо начинало светлеть, и под навесом, словно за тонкой вуалью, стояла Доу Чжао. Её лицо было скрыто от взгляда Сун Мо, но её фигура напоминала цветущую сливу, гордо возвышающуюся в холодном воздухе. Она была одинока, как далёкая гора, спокойна и величественна, словно хранительница безмолвия.
В памяти Сун Мо один за другим проносились образы, как будто кто-то раскручивал волчок с воспоминаниями. Он вспомнил, как ослепительно она появилась перед ним впервые, как щедро помогла во второй раз, как поддерживала его, когда он был на грани отчаяния, и как безмолвно заботилась, когда он ощущал безысходность. Он вспомнил тот сладкий сон после тяжёлого дня в хризантемовых полях и ясность мысли, которая приходила к нему на диких персиковых склонах. Все эти образы были как ласковый осенний ветер, нежно касающийся его сердца.
Доу Чжао всегда была тихой и скрытной, её легко было упустить из виду, но забыть — невозможно.
Внезапно в сердце Сун Мо вспыхнула искра. Что, если он упустил нечто важное? Что если… она ждала, когда он произнесет слова, которые сам не решался сказать?
Он резко обернулся и поспешил к ней. По мере его приближения её лицо постепенно проступало из утреннего полумрака. Чёрные волосы, белоснежная кожа, плавные брови, губы, словно весенний цветок, и улыбка в уголках глаз — всё это становилось всё яснее.
— Доу Чжао, — внезапно воскликнул он, широко раскрыв глаза и вглядываясь в её лицо, — если нам суждено, можем ли мы стать мужем и женой?
Небо на востоке уже засияло мягким фиолетовым светом, словно утренняя заря пробивалась сквозь разорванные облака.
На лице Сун Мо играл утренний свет, придавая его чертам фарфоровую чистоту. Его тёмные глаза сияли, как две звезды в ночи.
Доу Чжао безмолвно взирала на этого юношу. Как же он успел так измениться? Как из наследника гуна чужой семьи он превратился в того, кто обращается к ней с подобными речами?
Неужели их судьбы действительно переплетены?
Нет, ни в этой жизни, ни в прошлой им не было предначертано быть вместе. Он — центр внимания, всегда готовый заявить о себе, даже если окажется в затруднительном положении. А она? Её сердце принадлежало цветам и деревьям. Она мечтала стать деревом, которое расцветает весной, приносит плоды осенью и увядает с первым снегом.
Один — облако на вершине горы, другая — дерево в лесу. Они могут видеть друг друга, но никогда не смогут прикоснуться.
Но сейчас, в свете осеннего рассвета, под взглядом этого юноши, исполненным надежды, она не могла сразу ему отказать. Немного поразмыслив, она с лёгкой улыбкой произнесла:
— Если нам суждено стать мужем и женой, значит, это судьба.
Однако такой судьбы у них, вероятно, не будет.
В этот миг лицо Сун Мо словно озарилось внутренним светом, а в его глазах вспыхнул огонь. Он долго и пристально смотрел на неё, а затем, резко развернувшись, твёрдым шагом покинул двор.
Доу Чжао, глядя на его уверенную прямую спину, внезапно ощутила тревогу. Не сказала ли она чего-то неуместного?
Она попыталась восстановить в памяти весь разговор. Вдали слышался звон колокола храма Цзинъань, утренний воздух был напоён свежестью середины осени, а на востоке заря уже начинала окрашивать небо в золотисто-розовые тона.
Сун Мо вышел из дома Доу с лёгким сердцем.
На узкой улочке возле монастыря Дуань Гуньи, Ся Лянь и остальные наслаждались тёплым соевым молоком, беседуя, словно старые друзья, которые давно не виделись.
Внезапно они услышали шаги и насторожились, но, увидев Сун Мо, с облегчением расслабились.
— Молодой господин! — поприветствовали они его хором.
Чжу Ичэн краем глаза взглянул на Ся Ляня, подумав: «Вот оно, умение угадывать настроение господина. Ещё ночью Ся Лянь говорил, что наследник долго не выйдет, и, действительно, прошло уже с полчаса».
Сун Мо вежливо кивнул, а затем его взгляд упал на Дуань Гуньи и Чэнь Сяофэна.
— Раз вы приехали с четвёртой госпожой в столицу, почему бы вам не посетить соседний переулок? Господин Ян недавно спрашивал о вас, и мне бы тоже хотелось узнать, как у вас идут дела.
Такое внимание было честью, которой не каждый гвардеец из стражи Цзиньву удостаивался.
Чжу Ичэн посмотрел на Дуань Гуньи и Чэнь Сяофэна с ещё большим уважением.
Они были ошеломлены и поспешно склонили головы:
— Мы не смеем!
Тем временем в доме Доу пятая госпожа не сомкнула глаз. Вчерашний день был полон забот: она ухаживала за больной Ван Инсюэ, общалась с родственницами из семьи Ван, утешала госпожу Цзи и контролировала поведение семьи Вэй. Сегодня утром ей предстояло решить, кто отвезёт новобрачную на церемонию признания.
Услышав, что прибыл Цзи Юн, она наконец почувствовала облегчение. С его даром, который не уступал дарам Чжан И и Су Цина, семейству Вэй будет сложно отказаться от этого брака. К тому же, если он действительно так ценит Доу Чжао, то и в будущем не откажет семье Доу в помощи.
Она только иногда видит в нем мужчину
Тоже об этом думала. С другой стороны, ее сложно винить в этом))