Тёплый ветер нежно обвевал, проникая в рукава и, словно шелковая ткань, отделял кожу от грубой одежды. В тишине ночи шаги, отскакивая от плит голубого кирпича, отражались от деревьев и кустов, ограждений, коридоров и высоких стен и в этих перекатах становились всё мягче, расплывчато-гулкими.
Стража у средних врат, завидев Абао в синем одеянии простой дворцовой служанки, решила, что она несёт одежду для передних покоев. Ограничившись беглым расспросом, они пропустили её.
Абао торопливо обогнула задний сад, но, вдруг подняв голову, увидела ворота двора, где располагалась прачечная. Шаги её замедлились.
Поздно вернувшаяся кукушка над деревьями надрывно закричала; поэты говорят, что её голос звучит, будто повторяет: «Вернись… вернись домой…»
Абао опустила голову и коснулась пальцами бумажного свитка, спрятанного в рукаве. Долго она колебалась у ворот прачечной, но в конце концов повернула прочь и пошла к задним вратам Западного поместья.
Евнух, которого Чжоу У послал тайно следить за Абао, с удивлением увидел: она проходила через все рубежи стражи беспрепятственно. Лишь задержалась на миг у одного караула, но стражники, покосившись, сами распахнули ворота и пропустили её.
Он подбежал и спросил, как же так? А страж, смерив его взглядом, ответил с самоуверенной прямотой:
— У неё в руках подлинный пропуск с личной надписью наследного принца. Да и до времени запечатывания врат ещё далеко. С какой стати нам задерживать?
Абао тем временем вышла из задних врат Западного поместья. Она прошла вперёд и вскоре оказалась в переулках жилых кварталов. День клонится к вечеру, и на улице попадались лишь редкие прохожие. Не зная, куда идти, она остановилась у обочины и стала ждать.
Спустя некоторое время донёсся скрип колёс, появилась тележка с жареными лепёшками. Её вёз седовласый и седобородый старик.
Абао поспешила выйти вперёд, низко поклонилась и робко спросила:
— Долгих лет вам, почтенный старец… скажите, как пройти отсюда к поместью вана Ци?
Старик взглянул на неё с подозрением, внимательно окинул взглядом:
— Что за молодая госпожа в столь поздний час одна спешит туда? Какие у тебя там дела? А семья твоя где?
Абао понимала: хоть в этой династии и нет строгого ночного запрета, но молодой девушке выходить из дома в темноте, значит вызывать толки и подозрения. Поэтому объясняться она не стала, лишь спросила:
— Почтенный старец, каков нынче был ваш заработок? Удачен ли день?
Старик вздохнул, качнув седой головой:
— Какой уж там удачный… Лишь бы на пропитание хватило.
Абао вынула из-за пазухи несколько связок монет и вложила ему в руки:
— У меня есть дело неотложное, потому и отбросила стыд, сама вышла на улицу. Прошу вас, помогите, отвезите меня туда.
Видя, что он колеблется, она горячо прибавила:
— Я не замышляю ничего дурного, мне лишь нужно найти средство спасти жизнь моему супругу. Прошу вас, станьте моим благодетелем!
Старик посмотрел на неё ещё раз, затем перевёл взгляд на тяжёлые монеты в ладонях и, наконец, кивнул:
— Садись на телегу, госпожа. Если встретим ночной патруль, скажем, что ты моя дочь.
Абао поспешно поблагодарила, вскочила на тележку, и старик, упираясь плечом, повёз её на восток.
Абао оглянулась назад и увидела: старик в лохмотьях, весь лоб его покрыт бисером пота. Сердце её сжалось от жалости.
— Я могу идти сама, — тихо сказала она.
Старик улыбнулся:
— Госпожа ещё так молода, да к тому же женщина… как же пройти тебе столь длинный путь? Ты только сиди спокойно, а я хоть и стар, да силы во мне ещё достаточно.
Абао стало ещё тяжелей на душе, но она больше не возражала. Лишь подняла голову к небу: оно сияло мягким яшмовым светом, звёзды сверкали ярко. И хоть не было ясной луны, но лёгкий ветерок обвевал лицо и плечи, принося невыразимое утешение.
Вдоль дороги из окон простых домов пробивались огоньки лампад, и сливались они с тёплым запахом масла, исходившим от тележки. Всё вокруг дышало тишиной и уютом. Сердце Абао дрогнуло, она прикрыла глаза рукавом, чтобы унять подступившие слёзы.
Старик вздохнул:
— Молодая госпожа, не печалься так. У твоего супруга непременно найдётся покровительство Неба.
Абао, видя его простое и доброе сердце, слегка улыбнулась:
— Да исполнится ваше доброе слово.
Старик тоже засмеялся:
— Я прожил уже долгие годы и не видел беды, что не кончалась бы. Лишь бы человек был добрым и Небо обязательно укроет его.
Абао склонила голову:
— Верно сказано…
Тележка, скрипя колёсами, катилось с полчаса, и лишь тогда они достигли ворот поместья вана Ци.
— Я узнаю только это место, — сказала Абао. — В тот раз я шла с господином в паланкине и помню: отсюда ещё в нескольких лигах на восток есть большая улица. На ней стоит огромная гостиница, рядом с внутренними воротами города. Кажется, звалась она «Гостиница Несравненная».
— Ах, упомянула ты её и я сразу припомнил, — кивнул старик.
Они двинулись дальше на восток. В пути старик спросил:
— Молодая госпожа, кем тебе приходится твой супруг? За каким делом послал он тебя в такую даль?
Абао ответила спокойно:
— Лишь потому, что мой супруг доверяет мне…
Старик не понял, но больше расспрашивать не стал.
Так они шли, пока не вышли на знакомый рынок. Хоть и был уже поздний час, многие лавки ещё не закрылись, по улице сновали люди и колёса повозок, и царило всё то же оживление.
Абао сразу заметила у входа в переулок большое дерево платана. Она спрыгнула с тележки, поблагодарила старика и направилась к нему. И точно, за ветвями этого платана чернели створы ворот семьи Сюй, покрытые тёмным лаком.
Абао подошла к воротам и постучала. Старый слуга дома Сюй долго не отзывался, но, наконец, вышел. Увидев её, немало удивился:
— Молодая госпожа стучит в такое время… неужто заблудились вы?
Абао склонилась и ответила:
— Мой господин носит фамилию Чу. Он повелел мне прийти и засвидетельствовать почтение хозяину этого дома.
Старик припомнил, что несколько дней назад действительно являлся молодой господин по фамилии Чу, и хозяин дома, Сюй Чанпин, принял его с особым уважением. Потому слуга поспешил впустить Абао во двор и велел мальчику позвать господина.
