От Чанчжоу до столицы — тысяча ли. Если вести целое войско, даже при дневных и ночных переходах путь займёт не менее месяца. Государство, истощённое многолетними войнами, страшилось нехватки сил и средств; потому более половины столичных войск держали постоянным гарнизоном в Чэнчжоу. Этот город соседствовал с Чанчжоу, и здесь двор установил особый порядок: главные и заместительные военачальники вместе с управителями округа ведали всеми делами военными и гражданскими, могли и хранить силы, и выступить в бой. Потому, когда нужно было скоординировать действия фронта, Чэнчжоу оказывался удобным узлом.
Императорский посланец прибыл в Чанчжоу лишь на пятый день. В то время Гу Сылинь ещё занимался подсчётом трофеев и очищением поля брани. Получив священный указ, он немало удивился. Но, повинуясь велению, уже в тот же день поспешно составил список воинов, достойных награды за подвиги, распорядился об отправке пленных и захваченного имущества: всё это должно было двинуться вперёд, кратчайшей дорогой через Гуаньчжун, чтобы раньше достичь столицы.
Лишь когда все дела первостепенной важности были улажены, он вверил оставшиеся заботы нескольким заместителям, что оставались в гарнизоне.
Так прошло ещё более трёх дней. Лишь тогда Гу Сылинь собрал нескольких наиболее отличившихся военачальников, назначил пятьсот отборных воинов для сопровождения и, налегке, на быстрых конях, решил выступать, не откладывая до утра.
Провожать его вышел заместитель — сын Гу Фэнин. И не удержался от вопроса:
— Государь в указе назначил срок щедрый, зачем же генерал торопится так поспешно?
Гу Сылинь бросил на него взгляд и отвечал:
— Воля государя — как колесница: услышал и без промедления в путь. Я и так замешкался на несколько дней, чего и не следовало. Когда же я уеду, ты непременно заботься о войске со всем тщанием и усердием.
Гу Фэнин громко откликнулся:
— Приказ великого генерала — в сердце моём!
Подумав, всё же не удержался и с улыбкой добавил:
— Последний раз я видел наследного принца, когда мой двоюродный брат женился… интересно, каким он стал теперь.
— Говори: «его высочество»! — резко оборвал Гу Сылинь.
— Так точно, — ответил Фэнин.
Гу Сылинь заметил выражение на его лице, тяжко вздохнул и сказал:
— Всё ли ты запомнил из того, что я наказывал тебе прошлой ночью?
Фэнин скрестил руки в почтительном поклоне:
— Великий генерал пусть едет спокойно.
И уже тише добавил:
— Отец, будь спокоен.
Гу Сылинь кивнул. Лишь тогда он сел в седло, и вместе с повозкой императорского посланца двинулся в путь.
Гу Сылинь всё шёл на юг, не слезая с седла, его люди не знали отдыха, кони не знали покоя. И лишь к концу шестого месяца он достиг Сянчжоу, оставаясь ещё за пять дней до срока, назначенного государем.
Достигнув Сянчжоу, он, напротив, велел замедлить ход: сказал, что надобно дождаться обозов с пленными и трофеями, чтобы войти в столицу всем войском разом. Сам же позволил императорскому гонцу ехать вперёд, дабы лично донести радостные вести.
Император, получив донесение, возликовал. Он велел Министерству обрядов отчитаться о приготовлениях к церемонии встречи и торжеству в честь победы. Узнав, что всё готово, лик его просиял ещё более.
Затем спросил о наследном принце. Один из чинов Министерства обрядов, прикомандированный к Тайюаню, ответил:
— Его высочество доныне пребывает во дворце Баобэнь, где восстанавливает силы.
Император нахмурился:
— Никакая это не тяжкая болезнь. Уж десять дней он отлеживается и этого довольно. Ступайте к нему и передайте мой указ: дядя его приближается, и в день церемонии встречи за городскими вратами именно ему надлежит быть во главе. Пусть заранее готовится.
Наследный принц, получив повеление государя, будто сразу исцелился: болезнь отступила. Он собрался с духом и пригласил к себе нескольких глав Министерства обрядов, расспросив подробно о порядке предстоящего дня.
Те изъяснили всё, как того требовал древний устав: сперва встреча за городскими вратами, затем — представление пленных, после — молитвы в храмах Предков и Земли, и лишь затем — праздничное угощение.
Но Сяо Динцюаня заботило не это. Он лишь рассеянно слушал, пока чиновники, утомившись, не пересохшими устами пересказали каждую мелочь. Тогда он тихо спросил:
— А какие именно гарнизоны будут служить при встрече, охраняя и выстраивая обряд?
В Поднебесной, кроме войск, что непосредственно охраняют государя и дворец, войска столичного гарнизона отвечали не только за порядок в городе, но и за церемонии: прочищали дороги, поддерживали строй, выстраивали почётные ряды. Потому вопрос наследного принца был совсем не праздным.
Отвечал за обряды глава Министерства обрядов Тайчансы[1] — Фу Гуанши:
— Четыре гарнизона: «Инъян вэй[2]», «Сяоцзи вэй[3]», «Тяньчан вэй[4]» и «Хуайюань вэй[5]».
Сяо Динцюань нахмурился:
— А кто распоряжается ими?
Фу Гуанши ответил:
— Его высочество ван Цин.
— Почему именно он? — прищурился наследный принц.
Старшие чиновники на миг замешкались, переглянулись. Наконец, так как месяц назад по выбору двора министр обрядов Хэ Даожань уже был назначен первым министром в Секретариат, место главы Министерства обрядов оставалось пустым. Потому отвечал заместитель — левый помощник Чжао Шанфан:
— Это воля его величества. Государь сказал: возвращение великого генерала — событие державы, потому все ваны и гуны, пребывающие в столице, непременно должны участвовать в церемонии, чтобы тем самым показать особую милость к полководцу. Его высочество ван Ци и прежде заменял государя, приносил жертвы, принимал парады, опыт у него немалый. Потому поручить ему руководство — дело привычное.
— А ван Чжао? — спросил наследный принц.
[1] Тайчансы дословно — «Ведомство Великого постоянства». Это было одно из девяти главных управлений императорского двора.
[2] (鹰扬卫) — «Орлы в полёте»
[3] (骁骑卫) — «Храбрые всадники»
[4] (天长卫) — «Вечное небо»
[5] (怀远卫) — «Далёкий мир»
