В тот день дежурные выкрики в зале тянулись уже с полчаса, когда в спешке явился Сюй Чанпин. Он был лишь мелким чиновником, заведовал архивами и делопроизводством, но без него и вовсе было нечего делать: все бумаги, все дела проходили через его руки.
Едва он вошёл в зал, как раздался чей-то насмешливый голос:
— Да полно! Ещё говорить о том, что указа всё нет… Да если бы он и пришёл, нам-то что за дело? Мы чиновники при Управлении наследного принца, а не принцесса-супруга, чтобы вместе с ним идти в опалу!
— Верно, — вздохнул другой, — но всё же у каждой новой династии свои приближённые. Кто знает, что ждёт нас впереди…
Сюй Чанпин, услышав эти слова, невольно нахмурился, но подошёл и поклонился:
— Господин Фу, господин Люй.
Оба подняли глаза, взглянули на него и с ленцой усмехнулись:
— А, главный писарь Сюй, что так поздно? Утренние выкрики уже давно окончены.
Сюй Чанпин склонился глубже:
— Виноватый явился в канцелярию с опозданием, готов принять наказание.
Фу Гуанши, бывший когда-то его начальником в Министерстве обрядов и не раз прикрывавший его в трудных случаях, теперь, повернувшись к младшему наставнику Люю, усмехнулся:
— Запиши пока. Когда наберётся побольше, тогда и взыщем разом. А то вы, молодые, всё то опоздаете, то вовсе не явитесь…
Сюй Чанпин поблагодарил и скромно произнёс:
— Виноватый прошлой ночью почти не сомкнул глаз, потому и поднялся позднее. Прошу господ немного снисхождения.
Оба переглянулись и усмехнулись:
— Вот оно что… Но разве стоит так надрываться? Пусть хоть само небо обрушится на канцелярию, разве оно придавит седьмого ранга главного писаря?
Сюй Чанпин чуть заметно улыбнулся:
— Господин Люй смеётся. Если у вас, господа, дел больше нет, позволите виноватому удалиться.
И, поклонившись, отошёл в глубь зала.
Фу Гуанши проводил его взглядом и сказал:
— В наше время такие, как он, живут спокойно: ни к чему привязываться, ни за что отвечать. Господин Люй, а я слышал… будто вы близки со вторым принцем?
Младший наставник резко нахмурился:
— Господин Фу, кто это за спиной плетёт такие небылицы? Разве может быть подобное?
Фу Гуанши заговорил тише, с лёгкой улыбкой:
— Господин Люй, мы с вами столько лет вместе служили в Министерстве обрядов. И в служебных делах, и в личных, между нами есть верная дружба. В грядущие времена я очень рассчитываю на вашу поддержку.
И вправду, как говорил У Пандэ: хоть бы снаружи весь мир в смуте горел, в этом маленьком дворике храма Чжунчжэн и дыхание ветра не проникало. Сяо Динцюань невольно сказал Абао, что здесь и впрямь чувствуется то самое: «Не ведаю о династии Хань, не различаю Вэй и Цзинь».
В тот день, пробудившись после дневного сна, он не увидел её рядом, надел туфли и вышел во двор. Там Абао, полусидя на ступенях у двери, раскладывала горстку рисовых зёрен, оставшихся с обеда, и кормила воробьёв.
Птицы, готовившиеся к зиме, уже были не те, что весной и летом: каждая с пухлым круглым брюшком, забавно наклоняя головку, прыгала по земле, клевала зёрна и выглядела неимоверно потешно.
Услышав шорох, Абао оглянулась и увидела его, стоящего в дверях. Улыбнулась, поднялась и сказала:
— Ваше высочество проснулись.
Воробьи вспорхнули, с шумом отлетели в сторону, но, немного погодя, убедившись, что опасности нет, снова стали подскакивать поблизости.
Сяо Динцюань с улыбкой кивнул:
— Даже сюда пробрались… поистине непросто.
Абао с мягким укором ответила:
— Что вы, ваше высочество! Они ведь тут и живут. Вон, глядите, под черепицей есть гнёзда.
Принц рассмеялся:
— Верно… Выходит, именно мы, здесь незваные гости.
Он ещё не успел договорить, как створка ворот с протяжным скрипом распахнулась. Стража, увидев вошедших, дружно склонилась:
— Господин Ван, государственный советник; господин У, настоятель.
Воробьи снова с шумом взлетели, исчезли в траве, и Абао поспешила скрыться в доме. В сердце Динцюаня мелькнула лёгкая тень разочарования.
Ван Шэнь и У Пандэ подошли, поклонились. Принц нехотя поднял руку:
— Дядюшка, не нужно этих поклонов.
У Пандэ остался в стороне, с досадой на лице, и, видя, что его не замечают, сам выпрямился. Но Динцюань не обратил на него никакого внимания.
Ван Шэнь с лёгкой улыбкой спросил:
— Ваше высочество, как живётся здесь?
Сяо Динцюань хмыкнул:
— Не худо.
— Если вашему высочеству чего-то не хватает, — продолжил Ван Шэнь, — или же еда покажется невкусной, скажите мне.
Принц бросил на него взгляд и произнёс только:
— Хочу сменить подушку.
Ван Шэнь ещё не успел ответить, как тут же заговорил У Пандэ:
— Простите, ваше высочество, не в том дело, что я не хочу исполнить вашу просьбу, но действительно…
Динцюань, не в силах выплеснуть всю накопившуюся злость на этого упрямого человека, резко оборвал его:
— Действительно потому, что есть особое повеление его величества, будто бы наследному принцу нельзя спать на фарфоровой подушке? Так?
У Пандэ поспешил с улыбкой:
— Нет, государь такого не велел. Он лишь сказал: раз наследный принц находится здесь, если с вами случится хоть малейшая беда — я и все мои девять поколений рода не будем пощажены. Ваше высочество всегда отличались великодушием, прошу понять моё трудное положение. Где вам тесно или неудобно, прошу простить мою вину.
Сяо Динцюань был так раздражён, что не мог найти слов; в душе его шевельнулась горькая мысль: «И как только такие люди проходят экзамены в сановники?» Он замкнулся и умолк.
Ван Шэнь посмотрел на У Пандэ и сказал с улыбкой:
— Господин У всё же старается служить как должно.
Затем обратился к принцу:
— Ваше высочество велели мне достать ещё одну постель, я уже отправил за ней людей. Вот-вот доставят.
И действительно, вскоре у ворот показались несколько человек, несших ещё одну кровать. У Пандэ поспешил распоряжаться и указывать, где её поставить.
Ван Шэнь сказал:
— Ваше высочество, пройдите сюда, будьте осторожны, не заденьте ваше драгоценное тело.
И повёл Сяо Динцюаня под навес галереи.
Тот, улучив миг, когда У Пандэ отвернулся, быстро спросил:
— Дядюшка, что там снаружи?
Ван Шэнь тяжело вздохнул:
— Ваше высочество… в нынешнем положении, даже если вы узнаете больше, пользы вам от этого не будет. Лучше не спрашивайте.
Принц не внял его предостережению и с нажимом сказал:
— Дядюшка, что делает генерал Гу?
— Что же ему делать, — ответил Ван Шэнь, — только лечится у себя в доме. Государь уже направил туда нескольких лекарей из Тайюаня, они дежурят поочерёдно. Так что ваше высочество может быть спокоен.
Сяо Динцюань кивнул, но снова заговорил:
— А в последние дни не было ли новых повелений его величества?
Ван Шэнь посмотрел на него и тихо произнёс:
— Ваше высочество… не в том дело, что я не хочу рассказать. Но даже если вы узнаете — что вы сможете сделать?
— Повеление, данное мне его величеством, — лишь одно: беречь ваше высочество. Всё остальное мне и впрямь неведомо, — сказал Ван Шэнь.
Сяо Динцюань сделал несколько шагов, сел на перила, долго молчал, потом произнёс:
— Я понял. Государь уже велел младшему Гу вернуться в столицу, не так ли?
Лицо Ван Шэня побледнело. Он хотел было ответить, но тут вышел У Пандэ и, улыбаясь, сказал:
— Всё уже устроено. Ваше высочество, взгляните сами, довольны ли вы?
Принц усмехнулся:
— У вас руки быстры, дела ваши идут ладно и верно… что же мне, наследному принцу, тут может не понравиться?
