Янь Дун вступил в отдел по восстановлению океана. Ему поручили приёмку уже изготовленных светопроводящих труб. Работа не из главных, но она наполняла его ощущением нужности и спокойной силы.
Через месяц после его прибытия в столицу начался грандиозный проект. Человечество приступило к возвращению морей.
Всего за одну неделю с крупнейших космодромов планеты стартовали восемьсот тяжёлых ракет‑носителей, доставивших на орбиту пятьдесят тысяч тонн груза. Затем с североамериканской площадки взлетели двадцать космических кораблей, увозя в безвоздушную тьму три сотни астронавтов. Из‑за частых запусков по одной и той же траектории над базами долго не рассеивались следы выхлопов, и с орбиты казалось, будто от материков к небу тянутся тончайшие нити паутины.
Эта серия запусков увеличила масштаб человеческого присутствия в космосе на целый порядок, хотя использовались всё те же технологии начала XXI века. Люди впервые ясно осознали, если объединить усилия всего мира ради одной цели, можно достичь невозможного.
В прямом эфире Центрального телевидения КНР Янь Дун, как и миллионы зрителей, наблюдал, как на первый ледяной глыбе устанавливают систему торможения и тяги.
Чтобы упростить задачу, для первых посадок выбирали не вращающиеся блоки льда. Трое астронавтов спустились на такую глыбу, взяв с собой буровую машину, похожую на снаряд, способную ввинчиваться в толщу льда, три светопроводящие трубы, одну выхлопную, а также три сложенных параболических зеркала.
Лишь оказавшись рядом, можно было постичь истинные размеры этой массы. Люди выглядели на её фоне как крошечные фигуры, ступившие на прозрачную планету из кристалла. Под ослепительным солнечным светом ледяная поверхность уходила в бездонную глубину, а в чёрном небе неподвижно висели десятки таких же сияющих миров, некоторые медленно вращались. Отражая и преломляя лучи, соседние глыбы создавали на гладком льду под ногами астронавтов ослепительную игру света и тени.
Вдали ледяное кольцо сжималось в плотную серебристую ленту, изгибавшуюся к обратной стороне Земли. Ближайшая глыба находилась всего в трёх километрах; она вращалась вокруг короткой оси, и это движение завораживало — словно три муравья наблюдали, как хрустальный небоскрёб снова и снова рушится перед ними. Через некоторое время эти два блока должны были столкнуться под действием притяжения, и тогда защитная светофильтрующая плёнка разорвётся, лёд рассыплется и вскоре испарится под солнцем. Подобные столкновения уже дважды происходили в кольце. Именно поэтому выбрали для посадки эту глыбу.
Когда началась работа, один из астронавтов запустил буровую машину. Сверло завертелось, и конус ледяной стружки взметнулся наружу, сверкая в лучах. Машина пробила невидимую плёнку на поверхности и, словно ввинченный винт, ушла в глубину, оставив за собой ровное круглое отверстие. По мере продвижения в толще льда тянулась тонкая белая линия. Достигнув нужной глубины, бур повернул и вышел наружу под другим углом, образовав второе отверстие. Так в ледяной массе появилось четыре канала, сходящихся в одной точке.
Астронавты вставили в три из них светопроводящие трубы, а в четвёртый, большего диаметра, — выхлопную, направив её сопло по ходу движения глыбы. Затем через тонкие трубки они заполнили промежутки между стенками и оборудованием быстрозастывающей жидкостью, создавая герметичное соединение.
Последним шагом стало раскрытие параболических зеркал. Если в этой операции и было что‑то по‑настоящему новое, то именно они — чудо нанотехнологий. В сложенном виде зеркало занимало всего кубометр, но, расправившись, превращалось в гигантскую чашу диаметром пятьсот метров. Три таких зеркала, раскрывшись, напоминали серебристые листья лотоса, выросшие на ледяной планете. Астронавты выверили положение труб, чтобы их светоприёмные концы совпали с фокусами зеркал.
В точке пересечения трёх каналов в глубине льда вспыхнуло яркое пятно — крошечное солнце, озарившее фантастический подлёдный мир: серебристые стаи рыб, застывшие водоросли, колышущиеся в вечной неподвижности. Даже пузырьки воздуха, вырвавшиеся из рыбьих ртов, сохранили форму, будто время остановилось.
В сотне километров отсюда, в другой глыбе, куда также был направлен солнечный луч, в глубине льда проступила огромная тень — синий кит длиной более двадцати метров. Так выглядело былое море человечества.
Скоро пар, поднимающийся из глубины, затуманил свет, и яркая точка превратилась в белое сияющее облако. По мере таяния льда оно росло, пока давление не достигло заданного уровня. Тогда крышка на выхлопной трубе сорвалась, и наружу вырвался мощный поток пара. Без сопротивления он растянулся в остроконечный конус, растворяясь в солнечном свете; часть пара попала в тень соседней глыбы, где мгновенно превратилась в россыпь ледяных кристаллов, сверкавших, как рой светлячков.
Системы торможения на первых ста глыбах были запущены. Из‑за огромной массы льда их тяга оставалась невелика, поэтому требовалось от двух недель до месяца, чтобы снизить скорость до значения, при котором глыба могла войти в атмосферу. Перед падением астронавты вновь должны были высадиться, чтобы демонтировать зеркала и трубы. Оборудование следовало использовать многократно, ведь предстояло спустить на Землю двести тысяч ледяных блоков.
Позднее начнутся операции с вращающимися глыбами — куда более сложные. Там системы сначала остановят их вращение, а уж потом начнут торможение.
