После болезни он долго не видел их, и малыши соскучились ужасно. Мы заранее договорились, что сегодня после обеда придём к ним вместе.
За эти годы, став главой Фэнлайгэ, я часто уезжала по делам, оставляя детей. А Сяо Хуань, несмотря на занятость, почти каждый день находил для них время. Так что они привыкли больше тянуться к нему, чем ко мне. Особенно Сяо Се. Она без отца и дня прожить не могла, иной раз среди ночи прибегала к нам с подушкой, требуя спать рядом. Мы с ним только устроимся, а она уже вклинивается между нами. Я злилась, но поделать ничего не могла.
Сегодня, после долгой разлуки, дети наперебой болтали. Лянь рассказывал о трудных уроках, Янь смущённо вставлял свои новые знания, а Сяо Се, держась за рукав отца, звонко декламировала только что выученную «Песнь о вечной скорби».
Я сидела рядом, подперев щёку, слушала их болтовню и смех. Через некоторое время Сяо Хуань, казалось, весь ушёл в разговор с детьми, но вдруг поднял глаза и улыбнулся мне. Потом он похлопал Яня по плечу:
— А расскажи-ка матери ту историю, что вам читал господин У о почтительном ястребе.
Янь, послушнее брата, сразу перелез к моим коленям, робко потянул меня за рукав:
— Мам, послушай, как Янь расскажет, ладно?
Я улыбнулась, погладила его по щеке:
— Конечно, мама очень хочет послушать. Уверена, ты расскажешь замечательно.
Он вспыхнул от радости и, собравшись, начал чётко и звонко пересказывать притчу о Тан Тайцзуне и его любимом ястребе.
Так, в разговорах и смехе, мы провели около получаса.
Потом мы уложили троих неугомонных спать, зашли к кормилице посмотреть на младших, Жань и Цаня. Оба, крошечные, только начали резать зубки, и, наевшись, лежали, пуская пузырьки.
Когда мы вернулись в Зал Успокоенного Сердца, прошёл уже почти час.
Я устроилась на мягком диване и просто смотрела, как Сяо Хуань медленно пьёт женьшеневый чай. Он выдержал мой взгляд, потом, наконец, поставил чашу и с лёгкой улыбкой сказал:
— Цанцан, ты с самого утра не сводишь с меня глаз…
— Если бы взглядом можно было откормить тебя, я бы смотрела ещё усерднее, — ответила я, придвигаясь ближе. Я подсунула ему подушку под спину, сама прислонилась к его плечу и взяла за руку. — Сяо-дагэ, ты беспокоишься из-за дел при дворе, верно?
Он помолчал, потом улыбнулся:
— Ты ведь знаешь, Цанцан, в последние годы в управлении страной неспокойно.
Я кивнула. Действительно, внешне всё выглядело мирно, но под покровом согласия давно зрели противоречия. Внутри Ведомства министров (ранее Нэйгэ) две влиятельные группы — старшие и молодые советники — всё чаще вступали в скрытую борьбу. Народ уже прозвал их «партией старых» и «партией молодых».
Но в деле Ци Чэнляна обе стороны вдруг выступили заодно. Первым подал донос Ли Янь — ученик Чжан Чжудуаня, а самые яростные обвинения исходили от людей Ян Тинцзе. Обычно эти фракции грызлись на каждом заседании, а теперь вдруг объединились. Я никак не могла понять, что за замысел скрыт за этой внезапной дружбой.
И главное выбрали же время! Не могли подождать несколько дней?
Я раздражённо фыркнула:
— Стая прожорливых интриганов.
Он не стал спорить, только улыбнулся:
— Ещё рано. Может, приляжешь, отдохнёшь немного?
— Не стоит, — я покачала головой. — Кстати, Су Цянь ждёт меня сегодня в главном зале Фэнлайгэ, нужно обсудить дела с Цао-бан1.
Я поднялась и потянула его за руку:
— Сяо-дагэ, пойдём со мной.
Он кивнул:
— Хорошо. Давненько я там не был.
— Вот и отлично, прогуляемся, — я улыбнулась. — Я подготовлюсь.
***
Повозка была готова быстро. Мы выехали из ворот Сюаньумэнь и вскоре въехали во двор Фэнлайгэ. Пройдя через сад и павильоны, остановились у ворот Ишуй-юаня, моего рабочего двора. Я специально велела построить его у пруда с лотосами, как когда-то в Цзиньлине. За это Су Цянь и Му Янь долго подшучивали надо мной.
У ворот уже ждала Су Цянь. Увидев нас, она фыркнула:
— Я уж думала, ты появишься только к закату! — но, заметив Сяо Хуаня, сразу переменилась в лице, почтительно сложила руки: — Су Цянь приветствует господина Бай.
Он мягко улыбнулся:
— Не нужно церемоний, Сяо Цянь.
Она опустила голову и отступила в сторону:
— Прошу, господин, входите.
Я закатила глаза. Опять «господин», «господин»! Хоть я и глава павильона, но стоит Сяо Хуаню появиться, все вокруг будто забывают, кто здесь главный.
Я вспомнила, как восемь лет назад, вскоре после возвращения из Дайюй, Су Цянь вызвала меня в главный зал. Я прибежала, думая, что случилось нечто серьёзное, а там — семь глав сидят в ряд, торжественные, как на суде. И все хором: «Мы хотим видеть господина Бая». А потом, когда он вошёл, синхронно поклонились: «Господин, рады видеть вас в добром здравии». Даже не взглянули в мою сторону!
Я до сих пор вспоминала это с тайной досадой. Но Сяо Хуань, заметив мой взгляд, тихо сжал мою руку и улыбнулся, приглашая войти.
Внутри нас уже ждал Му Янь. Он поклонился Сяо Хуаню, потом обратился ко мне по делу.
Оказалось, недавно союз Цао-бан обвинил Фэнлайгэ в захвате их торговых путей и задержал несколько наших судов. Сун Вэйсяо, глава отделения в Цзиньлине, отправился разбираться, но дело дошло до стычки.
Пустяковая ссора могла перерасти в конфликт между союзами. Мы с Су Цянь и Му Янем решили действовать жёстко: Сун Вэйсяо должен отстоять наши права, а Се Ханьжун из Ханчжоу — быть наготове и при необходимости выдвинуться на помощь.
Решение заняло не больше четверти часа. Я облегчённо выдохнула и взглянула на Сяо Хуаня. Он сидел в стороне, спокойно листал книгу, рядом стояла чашка женьшеневого чая. Увидев мой взгляд, он улыбнулся:
— Только что Сяо Фэнь показывала мне знак. Привезли свежие фрукты. Хочешь попробовать?
- Зелёная банда (漕帮, Cáo bāng) — полулегальная группировка в мире цзянху, связанная с речными перевозками, зерновыми баржами и охраной водных путей. ↩︎
