В тот миг сталь вдруг раскололась надвое, и сквозь разорванный блеск прорезалась мягкая, но ослепительная светлая дуга. Она легко вошла в горло нападавшего.
Брызнула кровь. Сяо Хуань рывком притянул меня к себе:
— Стой за мной.
Он не двинулся с места. Свет его короткого меча развернулся, и в пределах шага уже не осталось живых. В темноте вспыхивали кровавые цветы, отражая холодное сияние клинка.
Смятение длилось недолго. Бай Суцянь, вся в белом, двигалась легко, отражая удары. Пятеро учеников, сомкнувшись спинами, образовали плотный мечевой круг. Кроме одного погибшего, потерь почти не было.
Нападавшие, поняв, что не справятся, вскоре отступили.
Мы подсчитали убитых: один мёртв, три лошади ранены. Времени терять было нельзя. Мы оставили одного ученика разобраться с телом, остальные вскоре снова оседлали коней.
Мой конь был выведен из строя, пришлось садиться к кому‑то.
— Я не поеду с госпожой Су, — поспешила я сказать, прежде чем Сяо Хуань успел что‑то предложить.
— Тогда со мной, — коротко ответил он.
Я вскочила к нему в седло, забыв о ране. Я потянулась за поводьями, и боль пронзила руку, из-за чего невольно вскрикнула.
— Что с тобой? — спросил он, беря мою руку. Его пальцы наткнулись на влажную кровь, и он замер.
— Пустяки, — улыбнулась я. — Порез, не болит.
Он зажёг огниво, свет осветил мою руку. В голосе его прозвучало раздражение:
— Это ты называешь пустяком?
Я взглянула и сама вздрогнула: рана длиной в три цуня пересекала руку, ткань разошлась, кровь пропитала рукав.
Сяо Хуань вдруг приподнял моё лицо ладонью. Его пальцы дрожали, он с поспешной нежностью стирал запёкшуюся кровь. Я вспомнила, что была вся залита чужой кровью, и, должно быть, выгляжу устрашающе.
Он опустил глаза, отпустил моё лицо, нажал на точку у раны, чтобы остановить кровь, вложил огниво мне в левую руку и достал из-за пазухи платок.
Его пальцы двигались осторожно, стараясь не задеть мяса, и быстро обвили повязку.
— Этой рукой не шевели, — тихо сказал он. — Вернёмся — перевяжу как следует.
Я кивнула, наблюдая, как он, не поднимая взгляда, спокойно делает своё дело.
Покончив, он задул огниво и, чтобы не задеть рану, обнял меня за талию, усадив ближе к себе. Его дыхание касалось моей шеи. Пахло травой и сырой древесиной.
Я выпрямилась, заслоняя лицо от ветра.
Дальше путь шёл без помех. Я ожидала новых засад, но дорога оставалась пустой. Кони мчались по прямому тракту, ветер свистел в ушах.
От потери крови кружилась голова. Я невольно прислонилась к плечу Сяо Хуаня, глаза смыкались.
В полудрёме впереди вспыхнул свет, и раздался ясный, приветливый голос:
— Господин Бай лично пожаловал, какая великая честь для меня!
Я открыла глаза. На деревянном мосту стоял мужчина средних лет в учёной шапке и лёгком халате, приветливо складывая руки. За его спиной — ряд девушек с фонарями, их тонкий аромат струился в ночи.
Сяо Хуань не спешился, лишь ответил поклоном:
— Благодарю хозяина Вэня за встречу.
— Господин Бай снизошёл до моего Шушуйчжуана*, это честь для нас, — мягко улыбнулся тот. — До поместья отсюда чуть больше ли, прошу вас и спутников пересесть в повозки. — Он вежливо указал рукой.
*Шушуйчжуан (漱水庄, Shùshuǐ zhuāng) — «Усадьба у журчащей воды».
На другом конце моста стояли две богато убранные повозки. По звуку воды я поняла, что под мостом бурная река. Если мы оставим коней, а в усадьбе случится что‑то неладное, выбраться будет трудно.
Но Сяо Хуань лишь усмехнулся, спрыгнул с коня и сел в одну из повозок. Хозяин Вэнь — в другую, рядом.
Мы ехали молча. Когда остановились, перед нами раскинулась освещённая усадьба, у ворот толпились слуги и служанки.
Хозяин Вэнь проводил нас в главный зал. Там горели десятки свечей, свет был как днём. Вдоль стен тянулись кресла, но занято было лишь одно в правом ряду, ближе кверху. На нём сидел человек лет тридцати с лишним, в пурпурном халате, расшитом золотыми облаками. За его спиной стояли плотным кольцом люди в чёрном, с закрытыми лицами.
Когда мы вошли, человек в пурпурном поднял глаза. Увидев Сяо Хуаня, он чуть удивился.
Хозяин Вэнь поспешил пригласить нас сесть. Бай Суцянь осталась стоять у плеча Сяо Хуаня, мы с остальными учениками выстроились позади.
— Два столь почтенных гостя — честь для Шушуйчжуана, — начал хозяин, оглядывая то пурпурного, то Сяо Хуаня. — Вы оба — выдающиеся герои нашего времени, и мне, признаться, трудно…
