Когда мы с Сяо Хуанем добрались до шатра, где уже был накрыт пир, почти все главы сект собрались и расселись по местам. Несколько глав, дружески связанных с Фэнлайгэ, дождались, пока Сяо Хуань сядет, и сразу стали расспрашивать о его здоровье. Он, улыбаясь, поблагодарил их, и в этот момент с конца длинного стола раздался чистый, звонкий голос:
— Центральные школы Улиня уже несколько месяцев бездействуют под горой Богэда. Теперь, когда господин Бай прибыл, полагаю, положение вскоре переменится. Мы с присутствующими главами с нетерпением этого ждем.
Я повернула голову на голос. Говорил Лань Жоинь, временно исполняющий обязанности главы школы Эмэй. Настоящая глава, настоятельница Цзинцин, после того как у неё были перебиты каналы ци и она потеряла боевую силу, да к тому же после того, как стало известно, что она подло ранила Сяо Хуаня, не осмелилась показаться под Богэда, и потому повела учеников вместо неё Лань Жоинь.
Этот Лань Жоинь происходил из знатного чиновного рода. В детстве, будучи слаб здоровьем, он был отдан в Эмэй лишь для укрепления тела, но благодаря редкому дарованию уже в пятнадцать–шестнадцать лет стал одним из самых блистательных молодых героев, снискав особое расположение настоятельницы Цзинцин. Иначе в школе, где всегда предпочитали учениц, он не смог бы так быстро выдвинуться и занять место временного главы.
Я давно слышала о нём, но не ожидала, что он окажется таким: длинные волосы, небрежно сколотые чёрной нефритовой шпилькой, мягко спадали на плечи; в спокойных глазах‑фениксах стояла лёгкая дымка усталости, будто он насквозь видел суету мира; лицо же было светло и мягко, как отполированный нефрит, а на плечах алел тяжёлый меховой плащ — ослепительная красота, от которой хотелось отвести взгляд.
Я улыбнулась, сжала ладонь Сяо Хуаня и впервые за весь пир заговорила:
— Лань‑чжанмэнь хочет сказать, что Фэнлайгэ должен первым показать пример и заслужить доверие всех школ?
Он, не ожидавший, что я вмешаюсь и прямо выскажу его мысль, приподнял длинные брови, уголки губ, и без того чуть изогнутые в улыбке, поднялись выше:
— А эта девушка — кто?
— Это как раз то, что я собирался сообщить сегодня, — спокойно подхватил Сяо Хуань. — С этого дня моя ученица Лин Цанцан становится заместителем главы Фэнлайгэ. Все дела она может решать от моего имени.
Слова эти заставили многих присутствующих вздрогнуть. Ведь по их представлениям, если Сяо Хуань уйдёт, место главы займёт Суцянь, а тут вдруг появилась я — неожиданность немалая.
Я всё так же улыбалась. Когда он договорил, я сказала:
— Все вы люди умные, не станем говорить намёками. Мы прибыли в Синьцзян, чтобы покончить с Тяньшаньпай. Фэнлайгэ действительно пришёл позже других, и если не проявит искренности, вы, конечно, сочтёте это неприличным.
Я сделала паузу и перевела разговор:
— Искренность Фэнлайгэ непременно покажет. Надеюсь лишь, что, увидев её, вы вспомните, зачем мы пришли на Тяньшань: не для взаимных соперничеств, а чтобы поддержать правое дело Улиня и утвердить его честь!
С этими словами я поднялась, сложила руки и поклонилась Сяо Хуаню:
— Заместитель главы Фэнлайгэ Лин Цанцан просит разрешения выступить первой. Готова повести учеников и в течение трёх дней взять первую заставу, дабы прославить Фэнлайгэ и весь Центральный Улинь!
Сяо Хуань едва заметно улыбнулся, голос его прозвучал твёрдо и властно:
— Разрешаю.
Я подняла взгляд и встретилась с его глазами, в которых, сквозь лёгкий туман, мерцала тихая улыбка.
— Не подведу ожиданий главы, — сказала я, низко поклонившись.
Когда выпрямилась, взгляд мой скользнул по лицам присутствующих. Среди ряда серьёзных, а то и нарочито серьёзных лиц я увидела лёгкую, чуть насмешливую улыбку Лань Жоиня.
Пир вскоре завершился. Главы разошлись, а я поспешила поддержать Сяо Хуаня и вернуть его в шатёр. Он не плевал кровью, но бледность лица и губ тревожила.
Уложив его на ложе, я хотела, чтобы он отдохнул, но он велел позвать всех глав залов. Когда они собрались, он подробно объяснил своё решение назначить меня заместителем, распределил силы и наметил план атаки.
Сяо Хуань, опираясь на подушки, говорил спокойно, хотя после каждой фразы закрывал глаза и тихо кашлял. Он знал горы Тяньшаня и нынешнее положение так, будто видел их перед собой, и распоряжения его были ясны и точны.
Я слушала внимательно, запоминая каждую деталь. Когда он наконец заснул, мы с главами залов вышли и продолжили обсуждение.
Не успели мы усесться в соседнем шатре, как Суцянь рассмеялась:
— Ну и дела! Тайком от нас выпросила у главы должность заместителя. Совсем обнаглела, пользуясь его благосклонностью.
Я сложила руки и улыбнулась:
— Стыдно, что сказать.
