Десятидневная передышка от дождей закончилась. С позднего вечера ливень снова набрал силу и безжалостно хлестал по распустившимся вишням. Аллея сакур вдоль Тамагавы, которая виднелась из окна её квартиры, почти вся уже осыпалась, окрашивая асфальт густой розово-пепельной крошкой. Старик, выгуливавший собаку в дождевике, и первоклассники, направлявшиеся в школу, все они упрямо глядели под ноги. Ни одного человеческого голоса; только монотонный шум дождя, окутывающий весь город.
Ода Наоми быстро расправилась с лёгким завтраком, йогуртом и фруктами, и начала собираться на работу. Она служила в отделе внешних продаж крупного универмага, и малейшая небрежность считалась недопустимой. Каждый день требовал тщательно выглаженного костюма и чистого, строгого макияжа. Большая часть клиентов, пожилые дамы, и к внешнему виду они придирались без пощады. Стоит лишь надеть юбку с разрезом, непременно кто-нибудь язвительно заметит: «Прямо как хостес».
Заглянув в зеркало на туалетном столике, она увидела на коже вокруг рта мелкую россыпь воспалений. Стресс. С тех пор как её перевели в нынешний отдел, кожа то и дело начинала капризничать. Наоми тщательно вбила тональный крем, чтобы хоть немного скрыть раздражение.
Положив в сумку всё, что может понадобиться на работе, она распахнула окно на балкон и высунула руку наружу. Дождь по-прежнему лил стеной, а воздух был ледяным. Немного подумав, Наоми достала из шкафа лёгкий модный дождевик. Он был в тренде несколько лет назад, и надевать его не слишком хотелось, но, если представить, что можно промокнуть до нитки, тут уж не до капризов.
Вдруг вспомнив, что давненько не поливала комнатное растение, она поспешно налила воду в чайник и вылила в горшок. Это был «дерево счастья» — подарок от лучшей подруги, когда она переехала сюда. Даже один-единственный цветок делает дом живым. Значит, существо, живущее в этой квартире, не только она.
Выйдя из своей арендованной квартиры, девяносто тысяч йен в месяц, Наоми поспешила к станции. Каждое утро она садится на ускоренный поезд, и если его пропустить, следом идут два старых, трясущихся локальных состава. Опоздать она не опоздает, но кондиционер там работает из рук вон плохо, поэтому лучше не рисковать.
До станции десять минут пешком. Вставив наушники в смартфон, она пошла под дождём, слушая музыку. Сегодня утром выбрала фортепианный концерт Шопена, так уж повелось, что без музыки путь кажется бесконечно длинным.
На перроне, как всегда, стояла цепочка мужчин и женщин с пустыми лицами. Обычное утреннее зрелище. Наоми каждый раз поднимается в поезд с одного и того же места и неизменно попадает в один и тот же вагон, привычка, и не более. Когда её втискивают внутрь, вокруг обнаруживаются всё те же лица. Разумеется, это не вызывает ни малейшей симпатии, только раздражение. Поезд мчался через жилые кварталы с одинаковыми двухэтажными домами, плотно прижатыми друг к другу. Куда ни посмотри, море крыш. Наоми всегда вспоминала американского байера, которому однажды показывала сакуру. Тот испуганно спросил, не «трущобы» ли это и безопасно ли тут вообще.
Почти двадцать минут она терпела давку в переполненном вагоне, пока поезд наконец не прибыл на станцию Синдзюку. Она прошла по подземному переходу, направляясь к месту работы. Близость к станции, один из плюсов службы в универмаге. Правда, воспользоваться можно только служебным входом, так что напрямую из подземелий туда не попасть.
Четыре года назад Наоми окончила литературный факультет университета и устроилась в универмаг «Аои». Училась она на кафедре истории западного искусства, получила сертификат куратора и мечтала заниматься организацией художественных выставок, потому и выбрала это место. «Аои» — старинный токийский универмаг, а в головном магазине в Нихонбаси располагался настоящий, солидный музей.
Поскольку все новички обязаны пройти стажировку в торговом зале, первую службу Наоми несла в ювелирном отделе главного магазина. Она терпела, думая, что это ненадолго, и честно отработала два года, но в итоге её неожиданно отправили в отдел внешних продаж второго сектора при филиале в Синдзюку. Из-за затянувшейся рецессии, музей и отдел мероприятий сократили деятельность, и вакансий попросту не осталось. Обычно в отделе внешних продаж работают только ветераны; назначение сотрудницы двадцати с небольшим лет, почти что беспрецедентный случай. Поэтому людей её возраста там не было вовсе. Наоми подумывала уйти, но подходящего места, где бы она могла заниматься тем, к чему стремилась, так и не нашла. К тому же в отделе кадров её уговаривали: «Потерпи ещё немного». И она осталась.
Говорили, что в этот отдел её взяли благодаря «хорошей репутации». Однажды, когда она ещё работала в ювелирном отделе, её отправили вместе с сотрудником внешних продаж на визит к клиенту, и там она произвела отличное впечатление. Приятно, конечно, такое слышать, но сути дела это не меняет: работа всё равно не та, которой она хотела заниматься. Для справки, первый сектор обслуживает корпоративных клиентов, второй частных лиц.
Каждый год, когда наступала пора переводов и перестановок, Наоми надеялась: «Ну вот теперь-то точно». Но её желания не сбывались. Так, незаметно, ей исполнилось двадцать восемь. Осенью будет двадцать девять, а там и тридцать не за горами. Стоит пересчитать по пальцам и в животе становится тяжело. Наоми была незамужней и уже давно жила без всяких романтических отношений.
Без нескольких минут девять она предъявила охраннику у служебного входа пропуск и вошла в здание. В отличие от ярких витрин торговых этажей, коридоры здесь были сумрачные. Она поднялась на лифте для персонала. С теми, кто ехал вместе с ней, обменялась дежурными приветствиями, но никто не пытался продолжать разговор и это было нормой. Большинство продавцов в универмаге были сотрудниками фирм-поставщиков, так что держать дистанцию считалось правилом хорошего тона.
На пятом этаже она дошла до офиса отдела внешних продаж. Обычное рабочее пространство: ряды столов, переговорный стол, шкафы и локеры вдоль стены. Начальник сектора, Найто, уже сидел за своим столом и читал торговою газету.
— Доброе утро.
— Утро. Ода-кун, как там дело с компьютером у госпожи Харада? — спросил он первым делом, имея в виду «клиентскую проблему» со вчерашнего дня.
— Я заехала к ним по дороге домой и всё уладила. Госпожа перешла на смартфон, и почта частично перестала доставляться на компьютер. Я просто разобралась с настройками.
— Ты хорошо разбираешься в компьютерах? — Найто удивлённо поднял брови.
— Нет. Я просто позвонила в их провайдёр и спросила, что делать.
— Понятно… Молодец, — пробормотал он и снова уткнулся в газету.
«Клиентские проблемы» — это те просьбы и поручения, с которыми частные клиенты обращаются в отдел внешних продаж. Если отношения длятся достаточно долго, сотрудники становятся для них почти как дворецкие. Просьбы бывают разными: от прямых, подготовить дом к вечеринке, подобрать произведение искусства для прихожей, до тех, что к работе отдела почти не относятся: найти подходящее кладбище, порекомендовать налогового консультанта. Отказаться от просьбы клиента в отделе внешних продаж, равносильно табу.
Самым удивительным случаем для Наоми был один эпизод: жена президента крупной компании, попав в аварию в центре Токио, от паники позвонила не в полицию, а в отдел внешних продаж. Найто примчался на место раньше полицейских и занялся урегулированием, и самого происшествия, и компенсации пострадавшей стороне. Впечатлённая благодарностью, госпожа затем покупала у него украшения и брендовые вещи почти на десять миллионов йен. Преданность, доверие, а затем, благодарность в виде крупных покупок, так устроен круговорот в отделе внешних продаж универмага.
По этой причине сотрудники здесь были все как один преданные делу, заботливые, услужливые и умели мягко расположить к себе клиента. Кто позволял себе хоть тень иронии или сплетни, тех сразу вычёркивали. Достаточно одного недовольного выражения лица и клиент уйдёт. Да и редкие кадровые перестановки объяснялись просто, никто не хотел отпускать закрепившихся за ним клиентов.
Наоми не считала себя настолько самоотверженной, но, втянувшись в работу, невольно научилась быть мягче. Ей приходилось подавлять свой характер и буквально внушать себе, что нужно быть любимой клиентами. В последнее время она и вправду стала переживать: в летнюю жару, чтобы клиент не получил тепловой удар, а во время тайфуна, чтобы с их домом ничего не случилось. Наоми с удивлением поняла: среда действительно формирует человека.
— Ода-кун, как продвигаются новые клиенты? Директор беспокоится, — вполголоса спросил Найто. Отделу установили жёсткий норматив по привлечению новых клиентов.
— Госпожа Ямасита из Хироо уже оформила карту. Господин Китадзима из Мэгуро… осталось немного надавить, и он согласится.
— Тебе не хватает ровно одного. Может, попробуем ещё кого-то?
— Господин Танака из Сайтамы готов в любой момент.
— Этот президент?.. Хм… — Найто недовольно поморщился.
Хотя Танака и был крупным клиентом, тратящим более трёх миллионов в год, внутреннее расследование показало, что он связан с полукриминальными строительными фирмами. А критерии для выдачи карты внешнего обслуживания были строже, чем кажется, не каждому богатому человеку её дают.
— Сейчас проверка мягче. Может, просто провести его?
— Это вам решать, начальник, — холодно отозвалась Наоми.
— И опять холодная, — с укором сморщил нос Найто.
— Или, если говорить о том знакомом господина Иноуэ, директора клиники из Ямагаты, президент той компании, вы же знаете, он давно мечтает получить внешнеторговую карту.
— А что у нас по нему? Я плохо понимаю, как там устроены подрядчики у больниц.
— Это похоронное бюро.
— А вот оно что… Тогда пригласим его на ближайшую закрытую выставку и дадим шанс показать себя.
— Поняла. Думаю, он будет в чудесном расположении духа и закупится от души».
Наоми тут же внесла его имя в список приглашённых.
Клиенты, которыми занимался отдел внешних продаж, тратили деньги так, словно вода лилась из неиссякаемого источника. Особенно исключительные гости, которых приглашали пару раз в год на закрытые мероприятия, принадлежали к совершенно иному миру, недоступному обычным людям.
В бальном зале элитного отеля выставляли витрины с именитыми брендами и приглашали покупателей со всей страны. Хоть из Хоккайдо, хоть из Кюсю, дорогу и проживание оплачивал сам универмаг. И всё равно оставались в плюсе: довольные VIP-клиенты, окрылённые вниманием, за один день легко оставляли несколько миллионов иен.
Если бы какая-нибудь хозяйка, привыкшая считать каждую сотню иен в супермаркете, увидела это, у неё бы опустились руки от несправедливости мира. Наоми поначалу тоже поражалась тому, как люди покупают драгоценности так же буднично, как яйца на распродаже. Но со временем привыкла. Это другой мир и точка.
Ровно в начале рабочего дня состоялась утренняя перекличка: после объявлений от начальника все встали и произнесли корпоративную клятву.
«Мы всегда ставим клиента на первое место. Мы всегда встречаем клиентов с улыбкой. Мы всегда искренне отвечаем на просьбы клиента…»
В сфере обслуживания личное “я” не требуется. Дух служения выращивается почти армейской дисциплиной. Повторяй такие лозунги ежедневно и человек начинает жить по внушённой формуле. Наоми, пришедшая в универмаг, мечтая стать куратором, теперь работала как безымянный винтик в огромном механизме.
После утреннего собрания сотрудники расходились по клиентам. Сотрудников внешнего отдела практически не было в магазине, их работа строилась на личной инициативе, и кроме ежедневного отчёта никаких обязанностей не было. Если оставалось время, можно было даже пройтись по музеям. Это был единственный плюс отдела.
Наоми положила планшет в сумку и поднялась.
— Я пошла.
— Хорошего дня! — раздалось дружное, почти ресторанное хором.
К этому она никак не могла привыкнуть, но раз уж так положено, деваться некуда. Компания всегда была странным, нелогичным организмом.
