Образ Небесной девы уже вырисовывался. На этот раз в фигурке не требовалось подвижных суставов, поэтому работа шла проще. Лу Цяньцяо, опершись о подушки, тонким ножом вырезал лицо куклы, черту за чертой.
Как и тогда, в Мэйшане, она придвинулась ближе, положив подбородок на ладони, и с напряжённым вниманием следила за каждым его движением. Лучи заходящего солнца ложились на её волосы, и короткие пряди пушились золотистым ореолом. В воздухе витал смешанный аромат: лёгкий запах её волос, солоновато-острый дух соуса на пальцах и горечь лечебных мазей. Всё это соединялось воедино, и он вдруг ощутил, что ему по душе эта причудливая смесь.
Под подоконником собралась компания демонов. Сы Лань рыдал и десятки раз порывался ворваться внутрь, но его неизменно отталкивали назад. Гого краснел, тщетно ища щёлочку в стене, чтобы хоть глазом заглянуть; Инлянь, затаившись в тени, воткнула иглы в куклу с надписью «Синь Мэй»; только господин Чжао, поглаживая реденькую бородку, ухмылялся развязно:
— Слышали? Кто ещё скажет теперь, что генерал — зелёный юнец, ничего не смыслящий в женщинах? Да он, хоть и изранен, действует пальцами не хуже других! Учитесь, глупцы, учитесь!
Когда небо уже темнело, Синь Мэй проснулась.
Весь день она просидела, уткнувшись в край кровати, наблюдая за тем, как он вырезает фигурку, и незаметно заснула. За эти дни она и вправду измоталась. В императорской усыпальнице мало кто из демонов мог заботиться о раненом, и потому почти всё — смена повязок, уход, кормление — легло на её плечи.
Она зевнула и пошевелилась. Спать согнувшись было неудобно, тело затекло. Она попыталась развернуть шею и вдруг ощутила лёгкое давление. Его ладонь лежала у неё на волосах и мягко поглаживала.
Синь Мэй повернула голову, и тонкое покрывало, всё время прикрывавшее её плечи, сползло вниз.
Она не шевельнулась, а только лежала, улыбаясь, и склонила голову набок, глядя на него.
В комнате загорелась свеча. Её отблеск прыгал в его глазах, пока он продолжал нежно перебирать её волосы.
— Лу Цяньцяо, — неожиданно спросила она с озорной улыбкой, — я тебе, случайно, не нравлюсь?
Его рука на миг застыла, но он не отнял её и не ответил. Спустя мгновение он взял с изголовья крошечную, сверкающую всеми красками куклу и протянул ей.
— Подарок, — сказал он.
Перед ней стояла изящная Небесная дева: длинные волосы, струящиеся как облака, яркие одежды, величественная и прекрасная. Синь Мэй восторженно подняла фигурку, боясь сжать сильнее, и лишь кончиками пальцев погладила волосы и наряд, шепча:
— Так быстро? И волосы уже готовы, и одежда…
— Это господин Чжао принёс.
Она долго разглядывала, а потом подняла взгляд:
— Спасибо. Мне очень нравится.
Он неловко отдёрнул руку и отвернулся:
— Раз нравится — хорошо. Уже темно. Я велю Сы Ланю проводить тебя домой. Иди.
Синь Мэй ещё раз провела пальцами по волосам куклы, а потом спрятала её в узел и улыбнулась:
— Лу Цяньцяо, эта кукла — не подарок. Ты обещал её давно. А вот к моему дню рождения должен быть другой, настоящий.
Он остолбенел.
— Мне ещё понравился генерал из прошлой пьесы. Он был ужасно злым, но временами даже симпатичным. Сделай и его. Через несколько дней приду за ним.
Она озорно хихикнула и вышла.
Потрясённый Лу Цяньцяо остался сидеть. Он провёл рукой по лицу: «Злой до невозможности, но порой и приятный?» Где зеркало? Он должен посмотреть на себя. Что это за странное, противоречивое чувство?
Сы Лань всё это время сидел у дверей с красными глазами. Когда Синь Мэй вышла, он только бросил на неё мрачный взгляд, словно побитый пёс.
Она уставилась на него, пока тот не занервничал и не взорвался:
— Что пялишься?! Ты… ты бесстыжая девчонка… осмелилась… осмелилась соблазнять генерала!
Она тяжело вздохнула:
— У тебя не просто каменное лицо, теперь уже облик обиженного мужа. Лучше обратись к лекарю.
Сы Лань, весь трясясь, повёл духовного зверя, и в душе его рвалось отчаянное рычание: «Почему, почему генерал обратил внимание именно на эту девчонку?!»
На этот раз не пришлось тащить за собой целую стаю духовных животных, и дорога назад показалась удивительно короткой. Без четверти полдень Синь Мэй уже поднялась над родовым поместьем Синь Се Чжуана.
Сы Лань сидел с каменным лицом, не сказав ей ни слова. Он только натянул поводья и развернул зверя, чтобы тут же улететь прочь.
Синь Мэй весело помахала вслед:
— Спасибо, что проводил! И не забудь поскорее показаться врачу.
Кажется, он едва не свалился со спины своего зверя.
Синь Мэй, довольно улыбаясь, велела Цю Юэ опуститься прямо во двор. На шум уже выбежал Синь Сюн, полный ожиданий. Но, увидев, что дочь вернулась одна, и рядом не оказалось ни тени мужчины, он пришёл в ярость и замахал руками, словно обезумевший.
— Где ты шаталась больше месяца?! Где жених, которого я велел тебе найти?!
Синь Мэй спокойно спрятала Цю Юэ, отмахнулась и улыбнулась с властным блеском в глазах:
— Я присмотрела одного. Он живёт у подножия горы Ваньлань. Через несколько дней пойду и добьюсь его.
