Под карнизом звенели подвесные колокольчики. Их тонкий, прерывистый звон возвещал о том, что жизнь хозяйки висит на волоске. Этот сигнал был частью охранного заклинания, которое Янь Чаошэн когда-то установил в её покоях. В обычное время колокольчики молчали, но стоило ей оказаться в смертельной опасности, они тревожно и неумолимо звенели один за другим.
Янь Чаошэн, прижав к груди обессилевшую Лю Шуан, торопливо пересёк галерею и вошёл в её комнату.
— Кто-нибудь! Принести воду! — резко бросил он.
Не прошло и мгновения, как из тени возникли несколько призрачных слуг. Они, не поднимая головы, молча проскользнули внутрь и быстро принесли тёплую воду.
Когда осторожно опустил её в ванну, вся кожа Лю Шуан уже была испещрена следами мрачной энергии. Её ресницы покрыла ледяная изморось, словно дыхание смерти пронеслось по её лицу.
Янь Чаошэн с каменным лицом раскрыл ладонь, и, не теряя времени, начал вытягивать из её тела клубы ядовитой духовной тьмы. Она вся дрожала. Холод сковал её до глубины костей. Только спустя несколько томительных мгновений она слабо пошевелилась. Тепло воды, наконец, стало ей ощутимо.
Звук не прорвался. Молча, с едва заметным движением пальцев, Янь Чаошэн разорвал на ней одежду. Теперь Лю Шуан оказалась полностью погружена в горячую воду.
Он смотрел на неё свысока олодно и отстранённо. В этом взгляде таилась такая угроза, что у неё невольно екнуло сердце. Даже в тот раз, когда она осмелилась нарушить запрет и приблизиться ко дворцу Сянцзэ, он не выглядел столь разъярённым.
Мужчина медленно провёл рукой по её шее, его пальцы были длинными и бледными.
— Если тебе надоела жизнь, я могу помочь уйти достойно. Зачем было бросаться под дождь мира духов и вынуждать меня спасать тебя?
Он усмехнулся, а затем сказал холодно и презрительно, с налётом ледяного равнодушия:
— Отвечай. Ты хочешь жить?
Лю Шуан задрожала от страха. Только теперь она начала по-настоящему понимать, почему люди трепещут перед этим мужчиной. Вот он, тот самый жестокий и непредсказуемый повелитель демонов, каким его знали во всех восьми мирах.
Она когда-то любила его беззаветно и беспечно, с полной уверенностью, что любовь взаимна. Теперь, после того, как она осталась беззащитной перед бурей, Лю Шуан впервые осознала, что он, прежде всего, безжалостный правитель, от имени которого содрогается каждый уголок мира, а уже затем её муж.
Его ярость была очевидной. Хотя его рука почти не сжимала шею, Лю Шуан казалось, будто воздух сдавлен и ей нечем дышать.
За сто лет брака она впервые испугалась его.
Она открыла рот и хотела что-то сказать: объяснить, что вовсе не собиралась умирать, не желала вызвать его гнев или вынудить вернуться. Она лишь пыталась спасти то, что считала своим домом.
Однако Лю Шуан не смогла вымолвить и слова, так как её зубы стучали от холода и страха.
Все ужасы этого дня слились в одну точку. Слабость перед лицом смерти, ощущение полной беспомощности — всё сгустилось в её взгляде.
Она судорожно дышала, на миг подумав, что может и правда умереть так незаслуженно и остаться непонятой.
Янь Чаошэн продолжал смотреть на неё. Его глаза были холодными. Пальцы Повелителя медленно начали сжиматься, и Лю Шуан уже решилась сопротивляться, пытаясь ослабить его хватку. Внезапно от его ладони засияло мягкое белое свечение. Оно окутало её шею, и в этом тепле не было ни ярости, ни боли.
Она застыла.
Он исцелял её.
Глядя на его суровое лицо, она вдруг почувствовала, как к горлу подступила горечь. В груди стало тесно, дыхание перехватило.
Он приподнял ей подбородок. На её коже больше не было следов побоев.
За последнее время она заметно похудела. Он вдруг вспомнил, какой она была в день их знакомства: полные щёки, сияющие глаза, как спелые виноградные зёрна, всегда наполненные светом. Теперь её лицо стало тонким и выразительным, но в глазах уже не было прежнего счастья. Там поселился страх.
Она боялась его.
Янь Чаошэн замер.
Это был первый раз, когда он видел Лю Шуан испуганной. Весь мир духов знал его, как властного и беспощадного. Он уже привык к тому, что его боятся. Даже Фу Хэн и Су Лунь уважали его с опаской. Только она. Она одна не боялась и всегда тянулась к нему, будто к опоре.
А теперь и в её глазах появилась тень страха. Не из-за злости, а потому что она перестала ему доверять.
Она верила, что он и вправду способен убить её.
Он медленно убрал руку и отступил.
