Лао Хэ тут же рухнул на колени и затрясся от страха. Он знал, что не ровня тому юноше. Он также знал, что Повелитель всегда щадил тех, кто просил пощады.
Лао Хэ был уверен, что в этот раз его пощадят. Он стучал лбом об землю, в ожидании той самой фразы: «На этот раз прощаю».
Вместо этого его глаза вылезли из орбит, а голова покатилась по земле.
Янь Чаошэн слегка поднял ладонь, и душа Лао Хэ оказалась в его пальцах. Его взгляд был холоден, как зимний ветер. Такой пронизывающий, что даже душа задрожала от страха.
Это уже был не тот человек. Где же его прежняя мягкость? Куда исчезло всё то, что прежде сдерживало ярость?
Пальцы демона сжались, и душа Лао Хэ рассыпалась прахом. Он усмехнулся:
— С такими жалкими способностями и осмелился ослушаться меня?
Остальные, стоявшие на коленях, дрожали, будто под ураганом, и в унисон зашептали:
— Повелитель, пощади! Повелитель, пощади!
Позади Янь Чаошэна стоял молчаливый и хладнокровный Фу Хэн.
Янь Чаошэн, не повысив голос, произнёс:
— Уничтожить всех.
И вот, на границе Демонической горы, земля напоилась кровью.
Остались только те, кого спас он сам, вырвав из лап прежнего Повелителя, те, кто подчинялся ему без лишних слов.
Порхающая бабочка Цунся, стояла на коленях и, задрав голову, с замиранием сердца смотрела на него. Раньше она могла себе позволить чуть больше, зная, что пользуется его благосклонностью, но теперь ей было по-настоящему страшно.
Она смутно ощущала, как сейчас Повелитель и впрямь стал тем, кем всегда должен был быть. Демоном.
Безудержный, хладнокровный, беспощадный демон.
Она и впрямь боялась этой сокрушительной ауры, что исходила от него, но в то же время её сердце вопреки страху неистово колотилось в груди, будто откликалось на нечто древнее и звериное.
Горный ветер рвался с хребтов. Вскоре прибыла первая волна небесных воинов, посланных для уничтожения демонов.
Янь Чаошэн повелел всем, кто находился в горе, выйти и смотреть. Демоны были в панике, но ни один не осмелился ослушаться.
Цунся, дрожа, стояла в конце толпы, решив, что сейчас наступит конец.
Однако вместо смерти с небес опустилась огромная чёрная змея, будто могла затмить весь свет. Её тело вздымалось над горизонтом, почти полностью заслоняя небо.
В одно мгновение ужасающие крики разлетелись по округе, но исходили они не от слабых демонов, а от тех, кто пришёл с мечами и бронёй, небесных воинов.
Они в панике бежали, точно так же, как прежде бежали демоны. Сбежать не успел никто. Все были стерты с лица земли, растерзаны и разорваны в алую пыль под весом змеиного тела.
Янь Чаошэн не оставил даже душ, не дал им ни единого шанса.
Цунся коснулась щеки. На коже остались капли крови. Кровь небесного война. Она вспыхивала, как кипящее железо, и, подобно раскалённому металлу, опущенному в воду, испарила её страх, уступив место волне дрожащего, почти мучительного восторга.
Десятки тысяч лет ни один демон не смел поднять руку на бессмертных, но сегодня это произошло. Прямо на их глазах. Кровь этих воинов, как выяснилось, ничем не пахла лучше их собственной.
В тот день, куда бы ни ползла тень той чёрной змеи, не выжил ни один небесный.
С тех пор никто из демонов больше не помышлял о бегстве в мир людей. Перед ними возникла высокая и непоколебимая гора, способная заслонить собой любые штормы и обрушившиеся небеса.
Янь Чаошэн взирал на них с высоты. Любая гибель, когда происходит у всех на виду, обретает оттенок трагического величия. Вся гора теперь пылала кровью, как в тот день в Башне Заточения демонов, где древние чудовища, одно за другим, взрывали свои тела, лишь бы спасти его.
Он понял, что ошибался. С самого начала. Он шёл не той дорогой. Ему не суждено быть бессмертным. Он родился демоном и никогда не сможет стать кем-то иным.
Под Слабой Водой, в день разрушения печати, пробудилась память тысячелетий. Он вспомнил, как весь род Сян Яо (Сян Лю) собрал силу, чтобы взрастить его как духовный плод и поместить в чрево Мэн Цзи.
Вспомнил, как отец, умирая, сокрушил своё ядро, запечатав в нём и образы гибели клана, и память, и вложил всё это в его тело. Именно поэтому он родился без родителей, без истинного тела, без возможности принять форму.
Чтобы скрыть его существование, все древние демоны, которые были заточены в башню, пожертвовали собой. Они молча терпели пытки тысячи лет. Их истребили до последнего. Смерть была ещё более страшной, чем та, что постигла сегодня небесных.
Они отказались от собственных душ ради одной надежды, что Янь Чаошэн пробудится, и наступит день, когда он станет владыкой.
Королевская кровь Сян Яо запечатлённая в нём, пробудилась. Он наконец стал тем, кем должен был быть.
В его взгляде полыхала злоба. Он смотрел на демонов, чья кровь теперь кипела, как расплавленная лава, и холодно произнёс:
— Наступит день, когда вы будете равны бессмертным, а, может, и выше их. Тогда, скажите, кто из них окажется не подвластен вашему мечу?
Он сделал паузу и, усмехнувшись, добавил:
— И кто из них будет вам недоступен?
Глупая привязанность, отданная без остатка, обернулась насмешкой. Он потерял свои силы, лишился защитной чешуи, изувечил свою духовную суть, прыгнул в Слабую Воду, и всё это не заставило благородную небесную деву даже обернуться.
В ответ он услышал лишь: «Я просто хочу, чтобы ты был подальше».
Если она не сможет увидеть его, пока он внизу, тогда он поднимется так высоко, что она будет вынуждена вскинуть голову и смотреть на него снизу вверх.
