Янь Чаошэн медленно присел рядом. Он не знал, что с ней произошло. Лишь спустя долгое молчание, юноша осторожно протянул руку и стёр с её щеки прозрачную, сияющую каплю.
Однако слёзы продолжали литься одна за другой, не прекращаясь.
Он никогда прежде не видел, чтобы кто-то мог так молча, без конца, неосознанно просто сидеть и плакать. Будто она сама даже не чувствовала, что плачет, а каждая горячая, как огонь, капля падала ему в ладонь. От этого жара он невольно замолчал.
Что с ней случилось?
Неужели она знает, что Цзимо Шао Ю не вернётся? Или, может, именно сегодня тот самый день, до которого она внутренне отсчитывала его возвращение, веря в него? Теперь, поняв, что у неё нет крови дракона, она догадалась, что Шао Ю её больше не примет? Вот почему она так убита?
Янь Чаошэн долго молчал, а потом аккуратно поднял её лицо обеими руками и терпеливо вытер оставшиеся слёзы.
Она утратила пять чувств, но её тело оставалось хрупким. Кончик носа покраснел от слёз, щёки порозовели. Он касался её кожи предельно бережно, сам не понимая, как в момент, когда в нём бушует жажда крови, он может вот так сидеть, держать лицо девушки в ладонях и вытирать ей слёзы.
Он позволил ей выплакаться вдоволь, и всё это время просто оставался рядом, не шевелясь.
Когда слёзы, наконец, прекратились, он бережно поднял её на руки и отнёс в дом. Её тело, висящее в воздухе, ощущалось особенно лёгким. Она, придя в себя, резко встрепенулась и в испуге дёрнулась:
— Кто здесь?
Янь Чаошэн не ответил. Всё равно она не услышала бы.
Лю Шуан, словно уловив знакомое присутствие, замерла. Она не двигалась и лишь чуть склонила голову, как будто пыталась «посмотреть» на него, и в её сердце вспыхнула череда догадок.
Он осторожно уложил её, и провёл к её сознанию тепло собственной духовной силы. Предварительно согрев энергию в ладонях, он аккуратно передал её, и эта волна стала для Лю Шуан единственным настоящим теплом за все эти дни. Она не могла не признать, что в этой духовной энергии было нечто настолько мягкое и утешающее, что даже боль и тоска начали рассеиваться.
Она слабо сжала его запястье и неуверенно прошептала:
— Шао Ю… это ты вернулся?
Из всех, кого она знала, лишь он один мог быть с ней таким ласковым.
Лицо Янь Чаошэна оставалось бесстрастным. Он молча разжал её пальцы и продолжил передавать силу. Потоки энергии были подобны горячим источникам, которые окутывали всё тело. А она сейчас — почти человек. Измученная бессонницей, измотанная до предела.
Она отчаянно пыталась не заснуть, но в итоге провалилась в глубокий, удивительно спокойный сон.
Янь Чаошэн остался ещё на немного, чтобы завершить передачу духовной силы. Он не взглянул на неё ни разу, тихо убрал руку и вышел из дома.
Глубокой ночью Чжань Сюэян увлечённо возился с редкими семенами. Он пытался вывести цветок, который мог бы зацвести на вершине Юйшаня. Он работал с полной концентрацией, и когда раздался стук, не сдержал раздражения. Приоткрыв дверь, мужчина буркнул:
— Что ещё? Ваше Высочество.
Вошедший ничего не ответил и просто сунул ему в руки нечто тяжёлое.
Сюэян опустил взгляд и глазам не поверил. Огромная ёмкость, доверху наполненная кровью. Если бы это была кровь простого смертного, от него бы давно осталась лишь высохшая оболочка.
Запах стоял густой и плотный, в нём смешивались аромат крови и насыщенная демоническая энергия. Чжань Сюэян глянул на Янь Чаошэна. Тот был бледен, его губы оказались сжатыми.
Чжань Сюэян недоверчиво спросил:
— Это твоя кровь?
Янь Чаошэн равнодушно бросил:
— Нет. Цзимо Шао Ю передал. Кровь дракона из тела духовного зверя.
Сюэян не нашёл, что сказать. Он ошарашено держал в руках сосуд, полный густой, чуть серебристой крови, такой, какую он искал для изготовления редчайших пилюль. При утреннем свете эта жидкость казалась почти живой.
Янь Чаошэн спокойно добавил:
— Истинное тело стабилизировано. Я ухожу.
На вершине Юйшаня только-только начинало светать. Чжань Сюэян молча смотрел ему вслед, вдыхая воздух, наполненный насыщенным запахом крови, и впервые в жизни, несмотря на привычную вспыльчивость, не смог выдать ни слова.
