Она бросилась вперёд, пытаясь коснуться его, но успела лишь увидеть, как его тело обрушилось в ничто, а душа, вместе с ним, рассыпалась в пустоту.
Шао Ю рванулся и, схватив Лю Шуан, оттащил её прочь. Ещё мгновение и в Бездну Пустоты угодила бы она сама.
— Лю Шуан, не иди туда!
— Шао Ю… я… я не хотела убить его… не хотела…
— Я знаю, — тихо ответил тот. — Не бойся, я знаю, что ты не хотела его смерти.
Ведь чтобы забрать кровь из самого сердца и не повредить душу Янь Чаошэна, Лю Шуан специально выпросила у него ледяной клинок; и всё же демон умер. Шао Ю знал, что та пыталась спасти его, ведь если бы хотела убить, клинка хватило бы иного, куда более жестокого.
Даже Чишуй Чун, глядя на случившееся, нахмурил брови.
Печать Фуси была лишь орудием тяжкого поражения и заточения в море, но не уничтожения души.
Лишь Ми Чу опустила голову, и в её взгляде мелькнуло понимание. Всё стало ясно. Ещё после удара божественного меча Фэн Фумина он был на грани смерти, но умело скрывал это и даже сумел сразиться с Бай Юйсяо. Печать, созданная для истребления демонов, пусть и не являлась убийственным кругом, всё же отняла его последнюю каплю жизни. Два божественных удара подряд не пережил бы никто. Душа и тело рассеялись.
Чишуй Чун убрал печать, замкнул круг, и в обители воцарилась тишина.
Смерть Бай Чжуйсюя принесла в мир снегопад; исчезновение Янь Чаошэна не оставило после себя ничего.
Говорят, что демоны порочны и нечисты, но смерть Янь Чаошэна была чистой, как порыв ледяного ветра. Он пронёсся, и не оставил ни следа.
На каменный пол упал лишь один-единственный предмет. Это был тщательно оберегаемый, залитый кровью пространственный мешочек, в котором, несмотря на гибель его владельца, не пролилось ни капли сквозь ткань. Он защищал его лучше всего, и даже когда тело было обращено в прах, эта вещь осталась цела.
Лю Шуан подняла его.
В голове у неё зияла пустота. Она знала, что в мешочке скрыта правда, к которой она боялась прикоснуться.
Шао Ю, уловив её намерение, с горечью в голосе сказал:
— Лю Шуан, не смотри.
Та уже развязала узел. Внутри лежало одеяние. Роскошное фиолетовое свадебное платье демонов, прекрасное, как закатные облака, лёгкое, словно утренний туман.
В белоснежной чистоте Небесного дворца этот наряд не выглядел чужим или грязным. Напротив, его красота резала сердце.
Весь мешочек был пропитан кровью Янь Чаошэна, но ткань одежды оставалась безупречно чистой.
Глядя на изящные швы и тончайшую вышивку, Лю Шуан почти видела, с какой осторожностью и трепетом он готовил этот наряд, отправляясь в Кунсан, сколько драгоценного чувства вложил в каждую нить.
Сегодняшний день, по его замыслу, должен был стать их свадьбой. Он привёз её свадебное платье, решив, невзирая на запреты всего мира, увезти её во дворец демонов, увезти домой.
Лю Шуан прижала одеяние к груди. Одна прозрачная капля упала на пол, обернувшись клубком лёгкого облака и растворившись в воздухе.
Она долго стояла, и лишь коснувшись щеки, поняла, что заплакала незаметно для себя.
Со смертью Янь Чаошэна оставшиеся в живых демоны, как бы ни терзались горем и яростью, понимали, что если они не уйдут сейчас, то погибнут.
Кто-то схватил Цинлуань, всё ещё рвавшуюся вперёд. Она невесть когда уже уменьшилась до размера воробья и потеряла сознание. Один из демонов бережно спрятал её за пазуху:
— Уходим. Зови Фу Хэна. Повелителя больше нет.
Однако путь им преградили бессмертные воины.
— Янь Чаошэн мёртв. Думаете, вам дадут уйти? — их голоса звенели холодом.
Закрыв строй, бессмертные подняли оружие. Сегодняшний день, казалось, станет для демонов последним.
Все поняли, что дороги во дворец демонов им уже нет. Повелитель пал — значит, лучше сражаться до конца, чем в очередной раз склонить головы и молить этих людей о пощаде. Пусть умрут здесь, но не уронят чести рода и памяти владыки.
И в этот миг раздался голос Лю Шуан:
— Отпустите их.
Бессмертные воины замерли и с недоверием взглянули на бледную наследницу. Чишуй Чун нахмурился:
— Лю Шуан, нельзя поступать так легкомысленно.
— Я сказала, отпустите их! — её голос прозвучал твёрдо, и в нём не было места колебанию.
