Его глаза оставались спокойными и безучастными, губы крепко сжаты. Не произнося ни слова, он прошёл вперёд, лишь скользнув по ней взглядом.
Тогда кто-то сказал:
— Ваше Высочество, с самого начала никто не слышал от него ни звука. Лин Яо проверял, этот мальчишка либо глухой, либо немой.
— Так вот почему он никак не реагирует, — усмехнулся принц. — Просто дурачок.
Он задрал подбородок и велел прогнать Янь Чаошэна.
Несмотря на то что тот не показал ни единого приёма пяти стихий, силой и ловкостью он превосходил сверстников. Несколько мальчишек не смогли справиться с ним даже вместе.
Лицо принца потемнело.
— Ваше Высочество, оставьте его! Если кто-то раньше нас добудет плоды, мы останемся ни с чем, — напомнил один из спутников.
Принц нехотя сдержал гнев и повёл отряд дальше. Плоды фиолетового духа они нашли в пещере, где дремал стороживший их духовный зверь.
Это чудовище умело изрыгать раскалённую лаву. Как только они приблизились, Лю Шуан незаметно пробудила его.
Зверь взревел, и дети в панике бросились врассыпную. Лишь после долгих усилий, объединив силы, они кое-как смогли сдержать его натиск.
Тем временем второй принц и несколько хитрых мальчиков, увидев суматоху, оставили товарищей и рванули вглубь пещеры, к плодам.
Лю Шуан, помогавшая остальным, заметила это и возмутилась. Эти дети хоть и обладали способностями, но уж слишком коварными оказались.
Когда прочие поняли, что их обманули, возмущение переполнило всех.
В этот момент появился Янь Чаошэн. Его движения были столь стремительными, что он, перекатившись по земле, оказался прямо у зверя и коротким ударом кинжала вонзил сталь в уязвимое место. Чудовище рухнуло мёртвым. Покрытый кровью, он вылез из туши и молча направился в пещеру.
Спустя недолгое время Янь Чаошэн вышел обратно.
Второй принц с товарищами, опоздав, гневно бранились, но он, весь в ранах и с лицом, где ещё тлела суровая решимость, шагнул прямо к Лю Шуан и протянул к ней руку.
Она замерла, увидев в его ладони алый, словно солнце на закате, плод фиолетового духа.
— Это… мне? — негромко спросила она.
Он смотрел на её губы, словно пытался уловить смысл, и, помедлив, слегка кивнул. Когда он заметил, что она не берёт плод, его глаза потемнели, и в них скользнула тень разочарования.
Лю Шуан поспешно приняла угощение и сказала:
— Спасибо.
По его поведению она догадалась. Слухи о нём правдивы. Похоже, он действительно не слышит и не может говорить.
Янь Чаошэн опустил взгляд, не смея больше смотреть на неё. Отдав ей плод, он вытащил из-за пазухи остальные и, словно в насмешку, швырнул их в небо. Толпа подростков тут же набросилась, яростно дерясь за добычу. Никому уже не было дела до него.
Спустя многие годы Лю Шуан, вспоминая тот день, когда Янь Чаошэн вошёл в секту, всё ещё считала его удивительно смелым и умным. Пусть он тогда был глухим и немым, резким и замкнутым, но в сердце её остался именно этот образ.
Она улыбнулась, глаза её заблестели.
Вскоре Янь Чаошэна приняли в Цанъюй-цзун.
Шао Ю, глядя на юношу, чьи черты словно уменьшали лик когда-то грозного владыки демонов, поручил одному из младших братьев-наставников опекать мальчика и обучать его.
Этот брат некогда слыл гордостью Куньлуня, был человеком прямым и справедливым, и потому воспитание подростка не составляло для него труда.
Узнав подробности испытаний, Шао Ю лишь покачал головой. Цзи Сяньхань с мужем оказались людьми ненадёжными. Они отправили Янь Чаошэна без припасов, забыв, что он в смертном теле. Добыть пищу самому он не мог: у подножия гор действовал строгий запрет на убийство живого. Так и вышло, что на отбор он явился, изголодавшись несколько дней.
С приходом нового ученика Лю Шуан перестала быть самой младшей в секте. Теперь ей доверили простую обязанность — преподавать новичкам основы внутренней практики, сердечную методику.
Эти занятия казались ученикам скучными. Они требовали сосредоточенности и усмирения сердца, но не давали зрелищности и силы, как настоящая практика. Старшие братья и сёстры, зная мягкий нрав Лю Шуан, без зазрения совести возложили это дело на неё.
