Янь Чаошэн и не подумал, что именно дала ему Лю Шуан, ведь всё его внимание было приковано к ней. После её слов он ощутил странное чувство в ушах. Тогда до него донёсся шум воды, а затем её нежный, звонкий голос.
Впервые с рождения он услышал звук, и это был её голос.
Увидев его молчание, Лю Шуан встревожилась:
— Не слышишь? Неужели это не сработало? Не может быть…
Она уже хотела проверить, но её внезапно заключили в раскалённые, пылающие объятия. Щекой прижавшись к его груди, она уловила бешеный, гулкий ритм его сердца.
Все те приёмы, что Янь Чаошэн некогда перенял у старшей сестры-наставницы, в итоге оказались ненужными.
Он и во сне не мог бы вообразить, что Лю Шуан ответит ему взаимностью. Всё казалось нереальным, и всё же уголки его губ сами собой поднимались в улыбке.
Соседи по двору, точнее старшие братья по секте, знали его как человека холодного и всегда мрачного, и потому, заметив, что в эти дни он ходит с улыбкой, невольно ощущали тревогу. Один даже заподозрил, что его одолели тёмные силы, и поспешил доложить учителю.
Внешне решительный и холодный, но с сердцем, уже пленённым, Янь Чаошэн никак не мог сохранить прежнюю маску безразличия.
Правила секты не запрещали любовь между учениками, но никто из братьев не мог предположить, что любимцем «маленькой небесной травкой» окажется именно их молчаливый младший брат.
Первое подозрение появилось, когда они заметили, что по ночам он исчезает и возвращается лишь с рассветом, а на одежде у него остаются следы росы.
Однажды утром несколько близких товарищей преградили ему путь, охваченные тревогой:
— Братец, чем ты занимался прошлой ночью?
Он лишь скользнул по ним взглядом и промолчал. Один из старших, обладавший тонким обонянием, втянул воздух и, поражённо заикаясь, вымолвил:
— Ты… был с женщиной?
Янь Чаошэн не только не стал отрицать, но даже позволил себе лёгкую усмешку.
От такого ответа у старших отвисли челюсти. Они скорее поверили бы, что младший брат оказался одержим или по ночам занимается кровавыми делами, чем что он тайно встречается с девушкой.
Они, без пары, с завистью и недоумением уставились на него.
Узнав, что речь идёт о Лю Шуан, они единодушно захотели прижать его к земле и хорошенько побить, ведь каждый из них в юности хоть раз тайно питал к ней чувства, а она оказалась рядом именно с ним!
На следующую ночь Янь Чаошэн снова ушёл по привычке. Тогда один из братьев, сдвинув брови, пробормотал:
— Но что же они там делают?
Юноши переглянулись и усмехнулись, не в силах удержать двусмысленные догадки.
Слух быстро пополз среди части учеников. И вот однажды тот самый застенчивый старший брат подошёл к Янь Чаошэну и тихо сказал:
— Младший брат, можно спросить тебя кое о чём?
Тот взглянул на него настороженно.
— Передай немного опыта в… двойной практике, — смущённо пробормотал брат, густо краснея.
Янь Чаошэн посмотрел на него с недоумением:
— Кто сказал тебе, что у меня есть такой опыт?
— Но ведь ты и Лю Шуан… — старший замялся, почесал затылок и добавил: — Не тревожься, я сохраню тайну.
Он думал подготовиться к будущему союзу с избранницей, но Янь Чаошэн после долгого молчания процедил сквозь зубы:
— Между мной и Лю Шуан ничего не было. Мы даже не целовались.
Брат изумился:
— Тогда что же вы делаете по ночам?
Разумеется, он просто сопровождал её в лунном свете, собирал для неё капли росы. Лю Шуан отличалась от остальных. Её тело изначально было бессмертной травой, а лунный свет питал её и помогал совершенствоваться. Он сидел рядом и помогал ей в этом.
Старший тихо прыснул:
— Вот так чистосердечно, младший брат.
Лицо Янь Чаошэна потемнело, и он фыркнул.
