Его глаза были чёрными, как ночь, и, кажется, обожжёнными льдом. В этот миг она поняла, что зря спросила его. Почему она не верит ему? А если бы он заподозрил, что у неё что-то с Шао Ю, разве она не рассердилась бы?
Лю Шуан смахнула слёзы с уголков глаз и мягко заговорила:
— Повелитель, когда начнутся летние грозы, поехали на несколько дней к озеру Цанлань. Хорошо?
Только он сможет спасти тысячи её сородичей, живущих там.
Он долго смотрел на неё, а потом кивнул.
Простое обещание, не закреплённое ничем, стало для неё слаще мёда.
Лю Шуан расцвела от радости. С тех пор она больше не возвращалась к разговору о Зале Сянцзэ. В конце концов, это всего лишь одно из зданий. Муж её. Разве может бездушный зал отнять у неё самое важное? К тому же та бессмертная — теперь наложница Небесного владыки. Неужели возвышенная бессмертная способна на низость, чтобы пытаться отнять у неё Янь Чаошэна?
Однако после того дня она ясно ощутила, как между ними простирается не только разница в статусе, но и целых семь веков времени.
Она не прошла с ним сквозь снег, дождь и боль и даже не знает, через что он тогда прошёл.
И теперь, когда Лю Шуан снова услышала от прислуги о Зале Сянцзэ, ей стало тревожно. Почему покои, закрытые десятилетиями, внезапно открылись? Почему туда несут столь редкие успокоительные эликсиры?
Почему её муж, вернувшись с триумфом из Мира Бессмертных, вдруг перестал спать с ней в одной постели, хотя важнейшие дела уже улажены?
Он будто бы… хранил верность кому-то другому.
Его чувства к ней не были пылкими, но и равнодушным он не был. Когда она, забавляясь, становилась дерзкой и даже наступала босой ножкой ему на плечо, он лишь безэмоционально сжимал ей щёки и говорил:
— Нарушаешь иерархию. Дерзость.
Суровый и хладнокровный, но всегда терпел её капризы.
И тут она снова вспомнила ту ночь, когда он пришёл за Жемчужиной Минси. Как она обняла его, а он — мягко отстранил. Что-то внутри неё зашевелилось, проросло, и теперь эта догадка грозила разорвать её изнутри.
Она даже подумать боялась об этом. Казалось, чудовище с зубастой пастью открылось прямо у неё в груди.
Когда Чан Хуань принесла ткани, то застала свою госпожу стоящей неподвижно на каменной дорожке.
— Госпожа? Всё ли в порядке?
— Чан Хуань… — она подняла глаза. — Говорят, в Зале Сянцзэ кто-то живёт. Скажи, может быть, Повелитель всё это время там?
Служанка вздрогнула. Увидев, как в глазах госпожи дрожит страх, она ответила с безмятежным выражением:
— Что вы, госпожа. Повелитель тяжело ранен. Несколько дней назад я лично спрашивала у старшего Фу Хэна. Он сказал, что Повелитель все ночи проводит в Зале Безжалостности и лечится.
Лю Шуан прикусила губу и медленно кивнула.
— А вот ткань, что вы заказывали, — поспешила сменить тему Чан Хуань. — До дня рождения Повелителя осталось совсем немного. Если не начать сейчас, можем не успеть.
— Да… — Лю Шуан глубоко вздохнула. Её муж — не просто повелитель демонов, он также владыка мира духов. Его заботят дела всего мира, а её тревоги о любви — это лишь мелочи.
Двадцать лет назад она уже устроила один безумный приступ ревности. Три дня подряд Янь Чаошэн не выходил из Зала Совещаний, и она подумала, что он променял её.
А потом выяснилось, что он проводил стратегические переговоры с волосатым, бородатым демоном, от чьих шагов дрожала земля. Когда Янь понял, что она заподозрила, лицо у него посерело.
Нет, на этот раз она не будет додумывать и мучить себя. Приняв ткани из рук Чан Хуань, она медленно пошла обратно во дворец.
Служанка, сжав губы, молча последовала за ней.
Наступила ночь. Громко каркнули три вороны. Наступил третий час.
Лю Шуан лежала, подперев щёку рукой, не в силах заснуть. Свет лампы из цветного стекла плясал и мерцал, отбрасывая на стены тени. Рядом с ней лежала разрезанная ткань небесных шелкопрядов.
А в голове всё всплывали… лица тех нефритовых рыбок, покрытых трещинами.
