Девушка села за руль. В салоне лежал телефон Цзун Ин. Сюэ Сюаньцинь нажала кнопку, но экран не загорелся. Батарея разрядилась. Некоторое время она сидела неподвижно, потом развернулась и поехала обратно в больницу, сообщать хирургу Сюй.
А Цзун Ин и Шэн Цинжан уже стояли в 1937-м.
Рассвет этого дня ознаменовался тем, что японские войска заняли район Чжабэй и предали его огню. А они оказались прямо там среди развалин, пламени и осыпавшегося мира. Всюду трепетали алые флаги с солнцем, и лишь вдали ещё держался склад Сыхан1, превратившийся в последнюю крепость.
Вдали редкие выстрелы сменились ожесточённой перестрелкой, над городом один за другим пролетали самолёты, а весь Чжабэй утонул в едком запахе гари. Шэн Цинжан резко рванул Цзун Ин за руку и увёл её к обломкам кирпичной стены. Куда ни глянь — лишь руины и обугленные стены.
Он обеими ладонями пригладил её растрёпанные волосы, затем прижал холодные щеки к своим ладоням. И только теперь он заметил, что на ней больничная пижама, а на запястье — ещё не снятый браслет пациента. Значит, она сбежала прямиком из больницы, да ещё в страшной спешке. Его голос дрогнул от тревоги:
— Это слишком опасно. Зачем ты так поступила?
Цзун Ин всё ещё не оправилась от лихорадочного поиска, и лишь спустя время тихо ответила:
— Я боялась, что если не приду, то больше никогда тебя не увижу.
Даже при том, что перестрелка была не так уж близко, напряжение сжимало нервы до предела. Дыхание обоих сбивалось, сердца колотились слишком быстро.
Шэн Цинжан замер, не находя слов, а потом торопливо снял пальто и накинул его на Цзун Ин, закутывая её худые плечи.
Она подняла взгляд:
— Когда ты вернулся в Шанхай?
Он застёгивал на ней пуговицы и отвечал:
— Вчера вечером.
Потом мужина коротко пояснил:
— Все документы по эвакуации завода лежат в банковской ячейке. Их нужно срочно передать в следственный комитет для проверки, потому и поспешил назад. Но вчера, когда я прибыл в город, было уже слишком поздно, и я не успел дойти до банка. А ты? Тебе ещё не сделали операцию?
У Цзун Ин накопилось бесконечное множество событий, о которых следовало бы рассказать, но время и место были неподходящими. Она только покачала головой:
— Сейчас мои дела не важны. Главное, как выбраться отсюда?
До концессии оставалось не так далеко, но пройти через японские заслоны было почти невозможно.
Шэн Цинжан мрачно сдвинул брови. В его портфеле лежали бумаги, связанные с эвакуацией правительства. Если японцы найдут их при обыске — последствия будут страшными.
Цзун Ин поняла его беспокойство, взяла его за руку и попыталась овладеть собой. Потом она отрицательно покачала головой:
— Нет… если мы попробуем уйти сейчас, беды будет ещё больше.
В зоне оккупации любая попытка показать себя могла стоить жизни. Лучше найти укрытие и дождаться темноты.
Над головами прогрохотал самолёт, направляясь к Сыхану, четырёхэтажному складу, где держали оборону.
Японцы продолжали поджигать дома. Чёрные столбы дыма поднимались к небу, и удушливый запах горящего дерева и плоти становился всё тяжелее.
Цзун Ин окинула взглядом окрестности, потом без слов потянула Шэна Цинжана на запад. Большинство домов уже обрушились под бомбёжкой, стены торчали кусками, и найти укрытие среди развалин было непросто.
Внезапно он остановил её, указав влево.
Дом стоял без крыши, но порог сохранился. Стоило перешагнуть его, свернуть налево и открывалась маленькая комната. Восьмиугольный стол, опрокинутые табуреты, на полу осколки дешёвой посуды. Внутренняя дверь уцелела, за ней пряталась крепкая стена. Вполне подходящее убежище.
Однако у Цзун Ин не было уверенности. Остаться здесь означало по-прежнему держать его рядом, не зная, не приближает ли она его к неминуемой смерти. Ведь она не знала, где и как его ждёт гибель, а значит не знала, правильный ли выбор делает.
Вдали гремела канонада, вероятно, у Северного вокзала. Никто не мог предугадать, когда уляжется бой. Цзун Ин то и дело смотрела на часы. Лишь к десяти пятнадцати наступила передышка.
Тишина оказалась ещё мучительнее. Здесь, в ловушке, нельзя было ничего предпринять. Только ждать.
Они сидели в углу, спиной к стене, без воды и еды, почти не разговаривая, стараясь экономить силы.
К часу сорока пяти пламя снаружи разгорелось пуще прежнего, дыхание стало пыткой. Лёгкие наполнял чад, и каждая струя воздуха казалась отравленной.
Со стороны склада снова раздалась артиллерия. Залп продолжался недолго и стих. Район вновь накрыла гнетущая тишина.
Минут через пять прямо за стеной вдруг послышался шум.
Шаги слышались, затем утихали, то и дело прорезаемые обрывками японской речи и звоном штыков о вещи; пришли всего двое.
Цзун Ин стиснула зубы и, чтобы не дать себе закашлять, сдерживала дыхание так, что лицо налилось красным. Она бросила взгляд на Шэн Цинжана, тот встретил её глазами, и они, не сговариваясь, одновременно крепко сжали друг другу руки и прижались к стене в полумраке, выжидая.
- Склад Сыхан (四行仓库, Sìháng Cāngkù) — историческое здание в Шанхае, где в октябре 1937 года проходила героическая оборона китайских войск против японской армии во время Шанхайского сражения. Это место стало символом сопротивления и национального единства Китая. ↩︎
