Телефон в квартире и в конторе Шэна Цинжана давно разрывался от звонков из участка концессии. Лишь когда там не дозвонились, вызов переключили на семейный особняк.
Младшая сестра Цинхуэй сняла трубку наверху. Выслушав известие, она сломя голову сбежала вниз по лестнице. На её обычно понуром лице вспыхнуло оживление:
— Третий брат! Доктор Цзун нашлась, скоро вернётся домой!
В этот миг Шэн Цинжан только что успел вернуться в особняк. В гостиной он вновь столкнулся с непримиримой второй сестрой. Спор о болезни старшего брата и судьбе Цзун Ин грозил вспыхнуть с новой силой, но после слов Цинхуэй подозрения о том, что врач «бросила пациента и бежала», лишились основания, и сестра вынуждена была замолчать.
Шэн Цинжан же, услышав, что Цзун Ин жива и в безопасности, почувствовал, как тяжёлый камень, столько времени тяготивший его душу, наконец сдвинулся с места, пусть и не упал окончательно.
Однако вместе с облегчением не пришёл покой. Выйдя к дверям, он смотрел сквозь двор на неподвижные створки ворот, и лицо его всё ещё хранило тень мучительной тревоги. Страх, вина и дурные предчувствия не оставляли его, и больше всего сейчас он жаждал лишь одного — увидеть её собственными глазами и убедиться, что она невредима.
Минуты ожидания растянулись в вечность. И вот, спустя два десятка минут, у ворот с визгом затормозила машина, раздав громкий сигнал.
Не дожидаясь слуг, Шэн Цинжан быстрыми шагами бросился к воротам и сам их распахнул.
Шэн Цинхэ вышел из машины, обошёл её и открыл дверцу для Цзун Ин. Протянув руку, он произнёс с нарочитой вежливостью:
— Госпожа Цзун, мы приехали. Прошу выходить.
Цзун Ин даже не взглянула на протянутую ладонь. Она повернулась к мальчику на заднем сиденье, помогла ему выбраться, затем крепче прижала к груди младенца и сама сошла на землю.
Появление всей этой группы оказалось неожиданностью для семьи Шэн. Особенно удивил сам Шэн Цинхэ, младший брат, когда-то упрямо ушедший в военное училище и после выпуска почти не появлявшийся дома, настоящий «отчужденец» в глазах близких.
Как только Цзун Ин ступила на землю, он с шумом захлопнул дверцу и широкими шагами подошёл к Шэн Цинжану. Ростом он уже не уступал «третьему брату». На губах его играла насмешливая улыбка, и он сказал тихо, но с нажимом:
— Третий брат, твои люди, оказавшись в безвыходном положении, пришли ко мне. Какая ирония, правда?
В его голосе звучал откровенный вызов, и при этом он краем глаза следил за реакцией. Но Шэн Цинжан, сдержав все чувства, лишь спокойно произнёс:
— Спасибо.
В этот момент Цинхуэй вышла из дома и весело позвала:
— Что вы все застыли у ворот? Заходите скорее!
Так Шэн Цинжан и не сказал Цзун Ин ни слова. Он даже не успел спросить, кто эти двое детей, появившиеся рядом с ней. Он только наблюдал, как она торопливо прошла во двор и передала новорождённого на руки Цинхуэй.
Младшая сестра, не успев поприветствовать внезапно вернувшегося четвёртого брата, была ошеломлена видом младенца. Она, спохватившись, воскликнула:
— Ах! Совсем крошка! Только что родился? Бедняжка, в каком же он состоянии… Надо же его скорее накормить, верно?
Цзун Ин была слишком утомлена. Сил на лишние слова у неё не осталось. Она лишь слегка кивнула, и в её взгляде ясно читалась немая просьба: «Прошу».
Цинхуэй, обладавшая быстрым глазом, заметила мальчика, что шёл за ней следом. Уловив момент, пока вторая сестра ещё не вышла, она поспешно позвала:
— Скорее иди со мной! — и, обогнув галерею, отвела детей к прислуге.
В гостиную вошли только трое. Вторую сестру, едва увидевшую Шэн Цинхэ, словно ударили. На её лице сначала отразилось изумление, а потом сразу резкая вспышка гнева:
— У тебя хватает совести вернуться?!
Шэн Цинхэ, привыкший к её нападкам, даже бровью не повёл. Он опустился на диван, самоуверенно улыбнулся и лениво возразил:
— А почему бы и нет? Человек, давно вышедший замуж и носящий чужую фамилию, может стоять здесь и распоряжаться, а я, выходит, даже появиться не имею права? К тому же старший брат ранен, неужели мне нельзя проявить участие? Например… — его взгляд остановился на Цзун Ин, — …привести врача.
Вторая сестра вспыхнула ещё яростнее, но он сиял невозмутимой улыбкой и, словно не замечая её злости, повернулся к Цзун Ин:
— Доктор Цзун, ведь нужно срочно перевязать брата? Так поднимайтесь быстрее.
Однако явиться в комнату пациента в таком виде — в окровавленной одежде — было бы верхом безответственности.
Не желая тратить силы на объяснения, Цзун Ин склонила голову и тихо спросила Шэн Цинжана:
— Господин Шэн, те лекарства, что я оставила в квартире, вы использовали для перевязки?
— Один раз, — коротко ответил он.
— И как состояние?
— Ни лучше, ни хуже.
Она почти шёпотом произнесла:
— На одежде могло остаться слишком много опасных бактерий. Мне необходимо умыться и надеть чистое.
Подняв глаза, она встретилась с его взглядом. Шэн Цинжан понял всё без дополнительных слов:
— Я знаю. Пойдёмте со мной.
На окрик второй сестры: «Куда это вы?» он не обратил ни малейшего внимания и повёл её наверх.
Он завёл её в ванную, убедился, что горячая вода подаётся нормально, затем поспешил найти подходящую одежду, после чего тихо закрыл дверь, оставив её одну.
Когда она повернула ключ, за стеной раздался плеск воды. В это время Шэн Цинжан, стоя в коридоре, вдруг подумал, что выбранные вещи могут оказаться ей не по размеру. В минуты тревоги всё делается как-то нескладно.
Цзун Ин умылась быстро, но отогнать воспоминания ей не удалось. Словно во сне, она натянула чистую одежду и распахнула дверь. Снизу доносились звуки фортепиано. Цинхуэй играла, и эта мирная мелодия резко вторглась в её сознание, усилив ощущение нереальности.
Те же чувства охватили и Шэн Цинжана, ждавшего у двери. Он боялся, что всё происходящее — лишь зыбкая грёза. Руке так и хотелось коснуться её плеча, но он сдержался и только крепче сжал кулак.
Цзун Ин заметила его напряжённые пальцы и застывшие черты лица. Она догадалась, что он всё ещё не мог отойти от ужаса пережитого. Их взгляды встретились, и несколько десятков секунд они смотрели друг на друга. Вдруг она сделала шаг вперёд и осторожно обняла его одной рукой.
Закрыв глаза, она будто уговаривала не только его, но и себя:
— Всё позади, господин Шэн.
