Десять вечера.
Пока ещё рано.
Цзун Ин отложила письмо, вернулась к дивану и снова взяла сигарету, подаренную Сюэ Сюаньцинь. В беспорядочном ящике она отыскала зажигалку и, среди залитой утренним светом комнаты, зажгла огонёк.
Внизу, на велопарковке, звякнул звонок. Вслед за тем хлопнула дверь, донёсся голос охранника. С улицы, прорезав воздух, раздался визг тормозов автобуса.
Цзун Ин молча сидела на диване, затягиваясь.
Сквозь клубы дыма она вдруг приподняла рукав и вдохнула запах ткани, затем наклонилась и ощутила воротник. Полиэстеровая рубашка формы почти не пропускала воздух. В ней скапливался запах пота, примешивался металлический дух крови и терпкий привкус лекарств. Для неё всё это было привычно и вовсе не казалось отвратительным.
Докурив, она сняла с одежды жетон и знаки различия, прошла в ванную и всё сложила в стиральную машину. Цзун Ин включила душ. Поток воды, похожий на внезапный ливень, заглушил шум вращающегося барабана.
Пар клубился. В соседней квартире маленькая девочка настойчиво разучивала «Donna Donna», и лишь когда она сделала перерыв, Цзун Ин закрыла кран. На мгновение воцарилась тишина, но вскоре машина перешла в режим отжима, и гул снова заполнил пространство.
Она вытерлась полотенцем, переоделась в чистую футболку и домашние штаны, достала аптечку и обработала ладонь. В спальне Цзун Ин подключила телефон к зарядке. На чёрном экране вспыхнул логотип.
«Наконец-то заряжается», — подумала она, укладываясь на кровать.
Тело благодарно потянулось к отдыху, мышцы и позвоночник успели ухватить несколько минут тишины, пока в гостиной неутомимые стрелки часов отмеряли время, отталкивая солнце всё ниже к горизонту.
Разбудил её звонок. На дисплее значился незнакомый городской номер. Она не ответила и дождалась, пока звонок стихнет.
Над городом уже спустилась ночь. Окно оставалось без штор: свет улицы дробился узкой рамой на шестнадцать тусклых прямоугольников и разливался по комнате мягкими пятнами.
Цзун Ин перевернулась на бок и посмотрела на экран. В правом верхнем углу горела цифра. Заряд достиг ста процентов.
Телефон способен от нуля вернуться к полному заряду. А человек?
Она не ела почти сутки, голод стал нестерпимым.
Цзун Ин заказала еду, и, пока ждала доставку, проверила номер, с которого звонили. Поиск показал, вероятно, какой-то навязчивый журналист. Девушка без колебаний внесла его в чёрный список.
Еду привезли быстро. Город умел быть удобным. Горячий набор блюд оказался сытным до избытка. Доев половину, она отставила коробку и выбросила остатки в мусор.
Ровно восемь вечера. Ещё два часа впереди.
Она вывесила постиранное бельё, почистила зубы и включила телевизор. Попался документальный фильм «Северный май, Лапландия». С воздуха камера снимала бегущие стада оленей. Закадровый голос говорил: «После восьми месяцев белой зимы Лапландия наконец встречает весну».
Долгая, строгая зима… Чистое, холодное место. Цзун Ин всегда любила зиму.
За двадцать минут до назначенного срока она выключила телевизор. На чайный столик девушка выложила по порядку пакеты с уликами, а напротив поставила стул.
В прихожей оставила гореть только одну лампу, все остальные огни погасила. Комната погрузилась в полумрак. Она закурила ещё одну сигарету и уселась у лестницы ждать.
Часы пробили десять раз. Сигарета догорела в её пальцах.
И тогда послышался тихий звук двери, но шёл он сверху. За ним — неспешные, тяжёлые и уверенные шаги. Кто-то спускался вниз.
Опущенные веки Цзун Ин вдруг резко взметнулись. В тот миг, когда чужая ладонь легла ей на плечо, она перехватила его правую руку, сбила равновесие и силой отправила незваного гостя кубарем вниз по лестнице.
Не дав ему опомниться, Цзун Ин уже стянула запястья одноразовым фиксатором.
— Госпожа Цзун, мы можем сесть и спокойно поговорить, — с трудом выдохнул мужчина, умоляя её ослабить хватку.
— Говори прямо сейчас, — она не собиралась прерывать наказание и, навалившись сверху, твёрдо и отчётливо произнесла: — Имя, возраст, место рождения, адрес.
— Шэн Цинжан, тридцать два года, родился в Шанхае, адрес… — он запнулся, но, несмотря на скованность, говорил по-доброму: — Здесь.
— Здесь?..
— Да, здесь.
Абсурдно, почти не поддаётся здравому смыслу. Сказать это Цзун Ин не успела, её пальцы вдруг сами разжались.
Боль накатила, словно взрыв. Голову будто разломило на части. Дыхание стало частым, височные вены вздулись, тело потеряло контроль. Воспользовавшись моментом, Шэн Цинжан рывком освободил руки.
Однако вместо атаки он наклонился и спросил:
— Госпожа Цзун, скажите, что вам нужно.
