С тех пор как впервые появился антибиотик, медицина совершила гигантский скачок. В борьбе с этой чумой «живая антибиотикотерапия» старейшины Элвина оказалась решающим фактором.
До нововведения священники из Ордена Бога Природы могли вылечивать по 30–35 человек в день, столько же удавалось сделать и в Храме Бога Войны. Вместе они справлялись с 60–70 случаями. А ведь в первый день в Собор Света поступили сразу 528 пациентов. На следующий день городская стража отловила ещё 317 человек, а за родственниками больных приглядывали — и нашли ещё около 200 заболевших, которых сразу же отправили в лазарет.
Свыше восьмисот человек, тогда как старые возможности позволяли справиться лишь с десятками… Грэйт разделил поступивших на тяжёлых и лёгких, расположил их в разные зоны и добился от двух руководителей орденов жёсткого приказа: исцеляющую магию применять только к тяжёлым, причём лишь для поддержания, без полного излечения, а лёгкие отправлять на постельный режим с солёно-сахарными растворами и жидкой диетой — больше ничем не нагружать.
Такой двойной подход кое-как удержал ситуацию от катастрофы. Никто из поступивших не умер, хотя классическое время для выздоровления от острой бактериальной дизентерии— одна-две недели.
На второй день после внедрения метода, когда священники наконец выспались и их магическая сила восстановилась, «исцеляющее сияние» зачистило весь тяжёлый корпус:
«Койка 12 — вылечен!»
«Койка 25 — вылечен!»
«Койка 39 — вылечен!»
«Койка 57 — вылечен!»
Крики радости сменяли друг друга. Сначала выздоровели по одному-двое, потом десятки — и вот уже все тяжёлые пациенты сошли с кроватей и направились в зону лёгких или к семействам за стенами карантина.
«Мама, я в порядке!»
«Джон, я снова здоров!»
«Мама, у меня не болит живот… мама, почему ты плачешь?»
Грэйт стоял у ворот тяжёлого корпуса и смотрел, как волна за волной люди выходят навстречу родным. Женщины обнимали детей, мужья — жён, старики — внучат. Даже те, кто лежал в лёгком отделении и не получал магической помощи, застали вдохновляющий момент и сияли надеждой: завтра их очередь!
— Малыш Грэйт, ты творишь чудеса, — раздался тяжёлый ладонь-удар по плечу. Грэйт подпрыгнул от неожиданности и увидел Лысого архисвященника, который не скрывал восторга.
— Смотри, как я могу! — хохотнул тот и, ухватив Грэйта за руки, бросил его в воздух. Из-под плаща священники разных орденов тут же подняли его ещё выше, бросая вверх и ловя, не разделяя ни пола, ни возраста, ни принадлежности.
— Мы сделали это! — громко кричали они. — Мы победили!
— Великолепно, Грэйт!
Более молодых врачей такое подбадривало, но для старших, тех, кто слышал о прошлых эпидемиях, это было искупительным триумфом: они шли в бой не за привилегии и не по велению магии, а из сострадания и веры.
Высоко взлетев и низко падя, Грэйт отчаянно визжал:
— Ааааа! Отпустите меня! Помогите! Учитель, спасите!
Ловко схватив его из толпы, Элвин спустил ученика на землю. Священники разошлись по корпусам, чтобы продолжить лечение, а старейшина, улыбаясь и тяжело вздохнув, сказал:
— Знаешь, Грэйт, я поверил, когда ты признался, что не получал откровения от Божества. Но теперь… мне трудно в это верить.
— Нет, — тихо ответил Грэйт, — это вовсе не Боги научили нас этой науке.
Он вспомнил книги высотой с человека, холодящий блеск хирургических инструментов и бесчисленные флаконы с лекарствами:
— Мы сами искали ответы, — продолжил он. — Рисковали жизнями, препарируя тела. Накопили знания по крупицам и передавали друг другу. Мы не Боги.
Элвин рассмеялся и покачал головой:
— Вот за это я уважаю тебя как мага. Ты не страшаешься полагаться лишь на силу человеческого разума.
Грэйт окинул взглядом счастливых священников и выздоровевших пациентов — словно те, кто по утрам делают зарядку в госпитале. Затем глубоко вдохнул и, улыбнувшись, шагнул внутрь:
— Учитель, я иду дальше. Нам надо найти источник заразы и окончательно оборвать цепочку передачи!
Его шаги стали решительнее, а голос — громче:
— Берите пробы воды: из рек, каналов и колодцев. Пометьте точки забора и привезите!
— Вымойте все чаши и стекла Петри, пропарьте их!
— Сварите ещё студня!
— И поймайте не менее двадцати кроликов! — Быстрее! Вперёд!
