На рассвете Грэйт присоединился к экспедиционному отряду, что мчался на север в полном галопе. Свой шатёр, походные запасы и хирургические инструменты он оставил у старейшины Хиса; за спиной только вместительный рюкзак ― еда, вода, квасцовый очиститель и доверху набитая упаковка бинтов с лекарствами.
Кроме того, на поясе у Грэйта висела плоская сумка-органайзер: десять склянок эликсира «Лёгкая рана», пять ― «Средняя рана», две ― «Тяжёлая рана», пара противоядий и два флакона тонизирующей настойки, обещанные старейшиной.
Юноша проявил изобретательность: десять ампул кислорода, каждую размером с мизинец, закупоренных пробкой и залитых сургучом, плюс десять пробирок, на пятую часть заполненных перманганатом калия. Двадцать заряженных «патронов» для усиленных заклинаний ― рука тянулась к поясу, и становилось спокойнее.
Естественно, жемчужину манны от мастера Лоренца, древесное сердце от Хиса, амулет-щит от лысого архисвященника и ворох подаренных артефактов он тоже прихватил. Линн-некромант навязал бы ещё полсокровищницы, не затормози его Грэйт.
Такой запас прочности выглядело забавно: в группе всего двадцать один бойцов ― должно было быть двадцать, но Грэйт привёл за собой варвара Бернарда. Два пятого уровня, трое четвёртого, пятеро третьего… Грэйт по силе замыкал список. Взяли его лишь потому, что прежний целитель тяжело ранен. Правда, Бернард-варвар семи уровней веса вносил серьезную поправку, но «усреднять» его никто не спешил.
Командира, лучника пятого ранга по имени Барнс, вид юного послушника позабавил. Он подъехал вплотную и взъерошил Грэйту волосы:
— Да ты целый фургон на себе несёшь! Боишься, мы тебя заморим голодом или замёрзнешь?
— Всё для лечения, ― мрачно отдёрнул голову Грэйт. ― Держитесь и не получайте ран ― и моих «сокровищ» не понадобится.
— Слышали, братцы? ― расхохотался Барнс. ― Послушник приказывает идти в бой без царапины, чтоб не утруждать его работой!
— Есть!
— Сбережём его силы!
— Следи за собой, крошка-священник!
Громогласный смех прокатился вперёд и назад. Грэйт хотел огрызнуться, но в лицо врезалась холодная струя ветра ― пришлось натянуть капюшон до самых глаз.
Отряд мчал вдоль западного берега реки на север. Грэйт всё ещё держался в седле с натугой и не мог посадить Бернарда позади себя ― варвар чересчур тяжел. Так что всю дорогу он был занят лишь тем, чтобы не слететь. Лишь вечером, на бивуаке, подслушал разговоры и понял, куда их несёт:
Задача ― спуститься вниз по течению до устья Одинокой реки, проверить, не подошла ли флотилия Церкви Сияющего Владыки. При возможности ― помешать или, если сил не хватит, передать сведения штабу. Основная армия тем временем собиралась форсировать Одинокую реку и ударить на столицу графства Мидленд. У Мидленда две крепости: сама столица на восточном берегу и Марса-порт в заливе Бёртон ― идеальная гавань. Граф Норман полагал, что флот церкви высадится именно там.
— Вернёмся ― битву уже и закончат, ― хохотнул Барнс. Маг четвёртого круга, натянув капюшон, захихикал:
— В лагере гвалт от рассвета до темноты, тут хоть воздухом подышим.
Грэйт, памятуя вчерашний «гвалт» собственной персоной, невольно втянул голову. Промозглый ветер заставил повторить жест мага ― лицо спряталось под плащом.
— И сколько идти? ― спросил он.
— Дня два, да ещё через гору перебираться. Потянешь, святой отец? ― щёлкнул языком один из пятёрки конных оруженосцев.
— Если ты сможешь, то и я смогу, ― буркнул Грэйт, прикидывая, какие заклинания помогут в подъёме. ― А зачем вообще карабкаться? Мы же вдоль реки?
— Река коварная, ― Барнс воткнул палку в песок, чертя карту. ― От устья десятки миль сверкают отвесные утёсы. Выше — уже полого. Сверху удобно смотреть и, если что, бить: мы достанем их, они нас ― нет.
— А достанем ли? ― скептически глянул Грэйт на широкую Одинокую реку: уже здесь сотня метров, по ту сторону бросит якорь корабль на несколько сот голов. Что уж говорить ниже по течению.
— Ещё как достанем! ― Барнс рассмеялся и ткнул в восточный берег. ― Дальше по реке дно каменистое, большие суда не пройдут. Мы ищем мелкие отряды: наткнёмся — срежем, нет — доложим.
Мысль о «невеликом» сражении успокоила. Грэйт взглянул на луну, отмедитировал и заснул у костра. Утром — снова в путь, и к сумеркам добрались до обрыва над устьем.
Лошади остались внизу. Барнс лёгким прыжком пошёл по наклонной плоскости, градусов тридцать. Маг прошептал воздушное заклинание, окутался лёгким вихрем — и поскакал почти вровень. Остальные бойцы соревновались, будто участвовали в спринте.
Грэйт замыкал колонну. «…Преодолеть можно, но руками-ногами цепляться придётся». Мысль оборвалась: ремень туго натянулся, мир рванул вниз — Бернард подхватил хозяина под мышки и помчал вверх. Сила седьмого ранга — словно за поясом у скакуна: за миг они взяли вершину и оказались в первой линии.
Оглядев вид внизу, Грэйт судорожно втянул воздух.
Кто сказал, что здесь не пройти к крупному флоту?
Меж громоздких скал река превращалась в неглубокий фьорд, где теснились корабли: мачты к мачте, десятки, если не больше. На вершине каждого древка ― одно и то же знамя: поднятая к небу рука, сжимающая сверкающую золотую молнию, готовую в любой момент обрушиться.
Закатное солнце делало молнии пугающе реальными. — Сияющий Владыка… ― прошипел Барнс, костяшки пальцев побелели на рукояти лука.
