Через час после боя вторая группа преследователей натянула поводья, остановив коней, и принялась изучать следы на земле.
— Здесь был бой, — произнёс один.
— Без сомнений, — второй рыцарь спрыгнул с седла, склонился, прищурившись на взрыхлённую землю. Вдруг он выхватил меч и несколько раз ткнул им в землю, подцепив несколько слипшихся комьев.
— Кровь. Причём немало.
— Одному столько не истечь.
— Место пытались замести. Судя по следам… — он раскинул пальцы, измеряя отпечатки обуви. — Здесь был только один человек. Если бы побеждали наши, никто бы и не думал заметать следы. Значит, выжил тот, кто напал. И убил наших.
— Найти его! Догнать!
Отряд сразу рассыпался, начав прочёсывать местность. Спустя считанные минуты донеслись голоса:
— Здесь — следы копыт!
— И с той стороны тоже! Судя по глубине — с всадником!
— Слева, на спуске, примята трава!
— А у поворота направо — тоже есть следы!
Командир замер. Выждав секунду, он вытащил из-за пояса медную сигнальную трубку, высек огонь, и в небо взвилась ослепительная ракета. Он обернулся к подчинённым:
— Продолжайте поиски! Когда прибудет подкрепление, им нужно будет всё понять с первого взгляда!
Так Маркус Брейно выиграл себе немного времени. Он нещадно гнал лошадь, карабкался через холмы, пересекал ручьи, сбивал с толку погоню. День ушёл на это, но его так и не настигли. А вот сам он был на грани…
Жар лихорадки сжигал лоб.
Дышать становилось всё труднее.
Еда давно закончилась. Те куски чёрного хлеба, что он нашёл у убитых солдат, вызвали нестерпимую боль в дёснах и горле. Он проглотил кусок, но вскоре всё вырвал обратно.
Где… где бы укрыться, перевести дух…
Сверху, с гребня хребта, он заметил внизу в сумерках клубы дыма — деревня. У подножия гор журчал ручей, извивался в долину, сливался с озером. А посреди озера — поросший зеленью островок, будто зрачок в глазу.
Маркус встрепенулся. Он помнил это место по карте. Там, на острове, находился один из телепортов Церкви. Если добраться — миссия хотя бы наполовину будет выполнена!
Он обошёл взглядом путь вниз, спешился, и, шлёпнув по крупу коня, погнал его прочь. Тот рванулся, но быстро замер. Тогда Маркус не колебался: вонзил нож в бедро — и только после этого животное с воплем умчалось прочь.
Сам же он свернул в чащу, карабкаясь напрямик вниз. Хоть и тяжело больной, но всё ещё восьмого уровня — достаточно, чтобы пройти там, где крестьянин бы застрял. Минуты спустя он уже стоял на краю деревни, заляпанный грязью и листьями.
Скоро наступила ночь. Внизу зажглись огоньки, запахло едой. Маркус затаился, не решаясь идти напрямую. Он хотел только найти еды — без убийств. Обходя деревню, он вышел к выкопанному водоёму. У воды пересохшее горло буквально взвыло. Он припал и зачерпнул воды ладонями.
Но не успел проглотить и глотка, как желудок скрутило. Он захрипел, рванулся вбок, но всё равно вырвало — с носа, со рта — прямо в воду. Что-то бледное разошлось кругами…
Он с трудом отполз, прополоскал рот. И тут из темноты — детский испуганный вскрик:
— А-а-а!
— Кто там?! — рефлекторно он выхватил нож, прыгнул в сторону звука, готовый к бою.
Но перед ним стояла всего лишь крошечная девочка — лет пяти, не больше. Босая, в ободранной куртке, с огненно-рыжими волосами и огромными, сияющими глазами, она смотрела на него с участием и любопытством.
Рука Маркуса опустилась.
…Она как две капли воды похожа на Марию.
Марию, которую он не видел уже семь лет.
— Ты… — прошептал он.
Девочка подошла ближе, подняв к нему лицо:
— Дяденька, вы болеете? У вас тошнота? У меня тут ягоды — кисленькие, после них сразу легче!
Она протянула ему охапку веточек с тёмными ягодами.
Да… Мария тоже была такая — сердечная…
Он дрожащими пальцами взял одну, проглотил. Вроде даже полегчало. Он умылся, отряхнулся и, мягко улыбнувшись, потрепал девочку по голове:
— Спасибо, малышка. Мне пора. Только никому не говори, что ты меня видела.
Он сунул ей в ладошку немного мелочи, сжал её тонкие пальцы своей широкой рукой, на секунду задержался — и отпустил.
— Прощай.
Прыгнул через пруд и исчез в темноте.
Расстояние с горы до озера с островом казалось небольшим. Но чем дальше он бежал, тем дальше оставался выход из ущелья. Лишь когда он собрался перевести дух, за спиной взвился сигнал тревоги — огненный столб над деревней.
Чёрт!
Он тут же активировал последнюю амулетную печать ускорения и сорвался с места. Вышел к озеру. Ни лодок, ни даже брёвен. Он отбросил сапоги, повязал их на пояс и ринулся в ледяную воду.
Утки в панике взмыли в небо.
— Там кто-то есть!
— Сюда! Быстрее!
Крики и топот приближались. Он больше не мог прятаться, только плыть. Озёрная вода леденела, зубы выбивали дробь. Добравшись до острова, он вывалился на берег, споткнулся, но не остановился.
Сквозь лес.
Через кусты.
В полуразвалившийся домик.
Поднял железную плиту под кроватью, нырнул в подземный ход.
На самом конце тоннеля, освещённый бесшумным пламенем, лежал каменный алтарь. В центре — углубление, по углам — четыре цветных камня. Он достал три ампулы — мутные, со сгустками. Похоже, они начали портиться. Нужно срочно отправить!
Он аккуратно уложил ампулы, активировал камни. Линии на плите начали вспыхивать…
— Здесь есть подземелье!
— Вперёд!
Крики снаружи.
Маркус не оглянулся. Плита светилась — но не до конца. Ещё немного…
— Сдавайся!
— У тебя нет шансов!
Появились солдаты с копьями, блестящими в темноте.
…Поздно.
Не успеет.
Он медленно опустился на колени, вскинул глаза к потолку и со всей силой вонзил кинжал себе в грудь.
— Во имя Владыки Света!
Кровь брызнула на плиту. Последняя линия вспыхнула.
«Вжжжж—»
Когда воины подбежали и оттащили тело, ампулы уже исчезли. Не осталось даже осколков. А в это время Грэйт только что поднял заслон между «красной зоной» и буферной. Он вышел из лаборатории…
