Холера — или, по крайней мере, судя по симптомам, именно она и вспыхнула в этой деревушке. Грэйт и без микроскопа всё понял: стоило увидеть на земле мутные водянистые испражнения, как пазл сложился. Девяносто процентов — холера.
Он был взволнован, но в то же время и облегчён. Поводов для тревоги хватало — всё-таки перед ним одно из самых страшных инфекционных заболеваний, официально входящее в класс А. Из этой категории достойным конкурентом холере может быть разве что чума.
Но облегчение тоже было настоящим. Если бы это оказалась сибирская язва, ему бы оставалось только мчаться в лабораторию и надеяться, что получится быстро «наколдовать» пенициллин. Если бы ботулизм — просто кланяться, махать рукой и звать старших. А если бы столбняк… его хотя бы не передают люди друг другу, но создать вакцину за пару дней — дело почти безнадёжное.
К счастью, это — холера.
Холера — заболевание бурное, острое и быстро распространяющееся. Во всех отношениях — кошмар, достойный красной зоны. Но её преимущество в том, что она любит грязь. Стоит перекрыть источник заражения — и можно взять эпидемию под контроль.
Окинув взглядом деревню, Грэйт сразу направился к самой большой и прочной из изб. Деревянные стены, неошкуренные брёвна, даже кора местами не снята — грубо, топорно, по-деревенски. Внутри, как он и подозревал, пахло силой: прямо у входа он врезался в плечо местного богатыря, от чего отлетел, врезался в косяк и застонал.
— Кто тут?
— Ай… — простонал Грэйт, еле отлипая от стены. Зачем он опять пошёл без Бернарда? Надо придумать, как носить варвара при себе в компактном формате…
Гигант даже не пошатнулся. Схватил его, как котёнка, развернул и поднёс к свету:
— Маленький волшебник? Что ты тут забыл?
— Где у вас староста? В деревне вспышка заразы! Люди болеют! Я — целитель. Я пришёл помочь.
— Целитель? — Великан нахмурился, пригляделся, потом наклонился ближе. Тень от его тела закрыла полдеревни. Грэйт инстинктивно отступил.
— Маленький волшебник?..
Вот чёрт… Он не взял дубинку друида. А как же теперь доказать, что он — жрец?
Оглянувшись, он шагнул в сторону, приложил ладонь к мху на стене и, про себя взмолившись, прошептал:
«Вырасти… Вырасти… Ну пожалуйста!»
Раньше у него почти никогда не получалось. Если не считать бактерий, максимум, на что хватало его заклинания роста — это прорастить семена. Но сейчас, прошу, хоть бы раз…
Раз, два, три… Под ладонью стало мягко и влажно. Он убрал руку, и на коре дерева распустился крошечный жёлтый грибок.
Гигант изменился в лице. Он отступил на шаг, затем склонился в почтительном поклоне:
— Преподобный отец.
— Не надо поклона! — поспешно махнул рукой Грэйт. — Лучше зови людей, срочно!
Великан крикнул:
— Бертон! Огр! Быстро сюда! Преподобный зовёт!
Из дома вышли ещё двое таких же громил — словно три медведя из одной берлоги. Грэйт аж попятился. Первому из них он быстро объяснил:
— В деревне вспышка заразы. Мы с магами прибыли, чтобы помочь. Срочно соберите всех, кто есть — больных, здоровых, всех!
Трое разбежались с рёвом. Через несколько минут, несмотря на ворчание и жалобы, во дворе собрались все: кто сам пришёл, кого притащили. Кто-то бормотал, что занят стиркой, кто-то — что просто болит живот, а кто-то — что вообще ничего страшного.
Но чем больше собиралось людей, тем чаще звучали жалобы на понос, на рвоту, на боль в животе… и вскоре ропот стих.
— Всем заткнуться! — рявкнул великан. — Преподобный хочет говорить!
Грэйт вышел вперёд, осмотрелся — и с облегчением заметил: тяжёлых больных пока нет. Никто не валяется без сознания, кожа у всех нормального цвета, глаза не запали. Значит, пока ещё можно спасти всех.
Он расправил руки и заговорил:
— Я — служитель Бога Природы. Пришёл вам помочь. Те, кто чувствует себя плохо, встаньте по левую руку от меня. Кто здоров — по правую.
Все двинулись медленно, как улитки, потом быстрее, как черепахи. Вскоре слева оказалось шестнадцать человек. Больше мужчин, чем женщин. Грэйт мысленно сверился с медицинским справочником в памяти — и кивнул. Типично для холеры.
В этот момент одна старушка качнулась — и повалилась. Её подруга хотела подхватить — но схватилась за живот, и сама осела на корточки.
Грэйт бросился к ним. По пути громко заявил:
— Не бойтесь! Я с вами! Но я один, и не смогу всё сделать сам. Прошу, слушайте внимательно и исполняйте всё, что скажу! Тогда все вы поправитесь!
Он устроил больных в доме, бегло осмотрел, убедился, что тяжёлых нет — и рванул к великану:
— Слушай внимательно! Эта болезнь — из-за грязной воды или пищи! Где именно — не знаю, но пока что: никакой сырой воды! Всё варить, кипятить! Перед едой — мыть руки с мылом! После туалета — мыть руки с мылом!
Две кривые мыльные лепёшки полетели в руки деревенского силача. Тот поймал их, как сокровище.
— Кто ещё не вернулся?
— Барри, Фитч и маленькая Флора.
— Ищите! Пусть найдут и приведут! Я пока займусь лечением!
Он вошёл в дом, вытащил бумагу и карандаш и начал опрашивать и осматривать каждого, кто лёг на полог. Диагнозы, симптомы, частота рвоты, температура, пульс… Пожилая женщина, лет пятьдесят, судя по местным меркам — уже старуха. Лёгкое или среднее обезвоживание. Можно лечить!
— Бабушка, у вас лёгкая форма. Пейте как можно больше воды, отдыхайте. Всё будет хорошо. — Грэйт обернулся: — Аурелла! Следи за кипячением воды!
Аурелла, универсальный маг-ассистент, кивнул и побежал.
— Кипятить! Потом остудить! Потом добавить соль, сахар и соду! — Грэйт бросил в его сторону три пакета и быстро вывел на бумаге формулу раствора. — Каждому по 750 миллилитров. Каждые полчаса — новая порция. Сила в воде!
Да, при лёгкой и средней степени обезвоживания, главное — восполнение жидкости. Сахар — это энергия, соль — ионы, сода — буфер. Если действовать быстро — почти все выживут!
Пока он обследовал больных, снаружи установили большой бочонок для мытья рук. Магический помощник вырезал в нём отверстие, прикрепил педальный кран — и вот уже все могут мыться, не создавая новых заражений.
Грэйт выдохнул — и в тот же миг снаружи раздался хор голосов:
— Преподобный! Преподобный!
Он бросился туда.
Внутри дома, на коленях, сидел один из трёх гигантов, держа на руках осунувшуюся девочку. Рыжие волосы свисали, губы потрескались, глаза запали, лицо осунулось. Руки — морщинистые, как у старухи.
Чёрт. Это уже серьёзное обезвоживание. И, возможно, на грани тяжёлого…
Бабушка и мать девочки рыдали у его ног: — Преподобный, прошу… Спасите Флору! Это всё, что у нас осталось…
