Грэйт держал скальпель и сомневался в смысле жизни.
Не режет?
Не прорезает?!
Может, тело слишком проморожено? Надо было подождать, пока оттает как следует? Или подогреть немного — скажем, кинуть в магическую печь в режиме «разморозка», три минутки покрутить?
А может, дело в ритуале? Может, нужно было склониться и отдать должное телу «науки»?
Нет уж, увольте!
Это враг. Шпион, пробравшийся в лабораторию, чтобы всё испортить, а не покойный «великий донор знаний»! Как в одном медуниверситете на Севере, где для обучения анатомии использовали тела бывших захватчиков — японцев времён войны, — и никто даже не думал им кланяться.
Или всё же…
Он собрался с духом: указательный палец — на обухе, три остальных крепко держат рукоять. Скальпель под прямым углом к коже. Давление — выверенное. Это классическая техника, отточенная до автоматизма.
Нажим.
Кожа слегка прогнулась…
И всё. Ни малейшего надреза.
Чёрт. Всё-таки заморожено. Как давно я этим занимался?..
С тех пор как перешёл на живых пациентов, он не держал в руках тела для учебной анатомии. А ведь раньше — как по расписанию: отмачивание в формалине, запах до головной боли, а под скальпелем — та самая деревянная твёрдость старого тела. По сравнению с этим ледяной саркофаг — ещё и без запаха.
Но не прорезать — это всё равно проблема.
Он с неудовольствием огляделся. Для тяжёлой работы вроде переноса бедренной кости или вправления вывиха он с радостью позвал бы Бернарда. Но тонкая работа? Вскрытие? Да это ж священный ритуал! Смак! Наслаждение! Это нельзя никому доверить.
По обе стороны от него раздался смех. Некроманты — каждый в чёрной кожаной защитной робе, с блестящими клювообразными масками — переговаривались и хихикали, создавая прямо-таки готически-мрачную атмосферу. Под бледным освещением безтеневой лампы Грэйт поёжился.
Зачем я вообще разрешил им так одеться? Почему не настоял на нормальных хирургических костюмах?
Ах да. Первое: труп заражён патогенными бактериями, без костюма никак. Второе: в этом мире нет тех удобных, тонких, пластиковых комбинезонов, что были в прошлом. Его собственный костюм — тоже чёрный кожаный, похожий на утилизированную броню ведьмака.
Эдгар, старший маг и один из мастеров некромантии, весело покачал головой. Видеть, как молодой маг впервые не может прорезать труп — дело привычное. У всех с этого начиналось: расчленение падших монстров, вскрытие вражеских тел… да что угодно.
— Маленький Грэйт, — хохотал он, не сдерживаясь. — Нужна помощь? Признаю, этот действительно непростой. При жизни он был вором седьмого уровня…
Седьмого уровня…
Грэйт сразу поник. Ему и пятого уровня рыцаря вскрыть не удавалось, а тут — вор, причём не книжный, а боевой. Всё равно что анатомировать упавшего на стол мангуста из мифа.
— Есть… какие-нибудь идеи? — с надеждой обернулся он.
И идеи тут же посыпались отовсюду…
— Может, использовать Заклятие разложения трупа? — предложил один из некромантов. — Это отлично работает, когда надо превратить тело в скелет. Мясо само отпадает — и кости как на ладони!
— Ты с ума сошёл? — возмутился Грэйт, замотав головой так яростно, что капюшон сдвинулся. — Я же анатомирую, а не кости достаю! Хочешь кости — запихни в автоклав, прокипяти на пару. Соседняя кафедра — ортопеды — так и делают!
— Может, у тебя просто скальпель тупой? — задумчиво заметил кто-то другой. — Попробуй на него Магическое оружие повесить. Тогда прорежет!
Грэйт восхищённо показал большой палец.
— Отличная мысль!
Он уже собрался сотворить заклинание, когда его опередили — кто-то из некромантов бесшумно наложил эффект на его скальпель. Лезвие засветилось мягким светом, и Грэйт, кивнув в воздух в знак благодарности неизвестному доброжелателю, вернулся к телу.
На этот раз — уже лучше. Скальпель с трудом, но всё же вонзился в кожу.
Он точно рассчитал угол, наклонил лезвие под сорок пять градусов, потянул вниз…
Раз!
Два!
Затем поднял руку и посмотрел на собственный палец. Белая полоса от напряжения — и он всё понял: даже с усилением, ткани слишком плотные. Он вскоре угробит руку, если продолжит.
— Эй, юный маг! — засмеялись некроманты. — Да ты нежный! Ручки-то у тебя не привыкли к тяжёлой работе!
— Похоже, ты никогда не таскал трупы на подготовку! — хихикнул другой.
Грэйт развернулся и метнул на них яростный взгляд — насколько это возможно через маску с линзами и клювом. Да он трупов натаскал столько, что глаза бы не глядели! Сам из формалиновой бани вытаскивал, сам отмачивал, сам скальпель точил!
Но… он был один. И этой силой не обладал.
— Может, наложим на тебя Силу быка? — предположили некроманты. — Я могу! Правда, действует всего семь минут. Тебе хватит?
Грэйт посмотрел на тело с обожающим выражением.
— Семь минут? Это издевательство! Мне, может, пару дней надо! Ты видел это тело?! Оно моё! Мо-ё! Я хочу сам, не спеша, всё аккуратно — как в лучшие времена в анатомичке!
Он уже почти влюблённо поглядывал на объект исследования, когда Эдгар хлопнул в ладони:
— Ладно! Тогда, может, дать тебе белого скелета?
Белая вспышка озарила пол, и в следующее мгновение перед Грэйтом стоял… сверкающий белоснежный скелет, тонкий, грациозный, с острыми суставами и элегантной осанкой.
— Вводи в него своё ментальное клеймо и управляй, — пояснил Эдгар. — Это не «золотой», как у Линн, и не «тёмный», как у меня. Но это отличный инструмент. И не сожрёт твою манну за три секунды. Он — твои руки. Попробуй.
Грэйт выдохнул и передал ему свою ментальную команду. В то же мгновение его сознание будто раздвоилось: он чувствовал пальцы скелета, чувствовал поверхность стола, ощущения в руках — как у хирурга, державшего инструмент всю жизнь.
Он шагнул. Скелет шагнул. Второй шаг — и Грэйт зажмурился: слишком непривычно, словно живёшь одновременно в двух телах.
— Очень неплохо! — похвалил Эдгар. — Он не думает за тебя, как золотой скелет, но он слушается идеально. Для точной работы — в самый раз.
Грэйт, едва освоившись, протянул скальпель.
Белоснежный скелет принял его с такой лёгкостью и точностью, что он даже вздохнул от восторга. Плавно, будто марионетка на идеальных нитях, скелет потянулся к телу и вонзил скальпель.
Срез!
Под лезвием, как под наточенной иглой, кожа расползлась. Равномерно, без рывков, будто по маслу.
Грэйт замер. Его дыхание сбилось. Он взглянул на этот шедевр некромантии, как на драгоценный инструмент.
Теперь у меня есть скальпель, который действительно режет. И который я чувствую… будто он — продолжение моих пальцев.
Скелет сменил хват, в левой — хирургический пинцет, правая — скальпель. Лезвие легко скользнуло между дермой и подкожной клетчаткой, поддевая тончайшие слои соединительной ткани. Лоскут кожи приподнялся, и под ним открылось ровное, чистое поле из мышц и сосудов.
Грэйт не мог сдержать восторг. Такое плавное, точное движение — будто он снова на пятом курсе медфака, но теперь — с телом, которое принадлежит только ему, без делёжки по группам и криков преподавателей. Всё — его. Целиком. От макушки до пят.
Он обвёл взглядом окружавших его некромантов. Те столпились плотным полукольцом, кто-то уже едва ли не наваливался на стол, чтобы лучше видеть. Все — в одинаково чёрных кожаных костюмах, с защитными масками, похожими на птичьи клювы. Освещение мёртвое, белое, без тени. И если бы не тема занятия, сцена вполне могла бы сойти за трупный шабаш.
— Итак, господа, — Грэйт распрямился, заговорил торжественно и бодро. — Сегодня наша цель — проследить, как различные патогенные бактерии влияют на органы и ткани человеческого тела.
Он указал на правую ногу трупа:
— Смотрите: здесь у нас типичная гнойно-некротическая язва. Скорее всего — золотистый стафилококк вперемешку с синегнойной палочкой. Сейчас возьмём пробу… Эээ?
Он нахмурился. В язве — среди гноя и покраснения — виднелся странный участок: почерневшая, омертвевшая плоть, словно обугленная, с обнажённой костью в глубине. И это… совсем не похоже на обычное бактериальное поражение.
Грэйт быстро зафиксировал фрагмент ткани, отделил и запечатал его. Эдгар заглянул через плечо и, кивнув, пояснил:
— След «Касания разложения». Некромантское заклинание. Когда они перехватывали шпионскую лодку, одного поймали именно этим заклинанием. Видимо, он и есть.
— О! — Грэйт оживился. — Значит, магическое повреждение тканей! Надо будет заложить в образец для отдельного изучения!
Он передал образец скелету, тот аккуратно упаковал его. Затем, уже вернувшись к преподавательскому тону, Грэйт заговорил с пафосом:
— Обратите внимание: при разрезе кожи очень важно не углубляться. Иначе можно повредить подлежащие фасции, сосуды и нервы. Особенно опасно на конечностях. Кожа на сгибах тоньше, на тыльной стороне — толще. Но самое толстое — ладони, подошвы, затылок. Самое тонкое — веки. Это надо учитывать…
Некроманты переглянулись.
— …Зачем? — осторожно спросил кто-то. — Мы ж не по живым режем.
— Зачем? — Грэйт блеснул глазами. — Потому что чем меньше повреждений — тем быстрее заживёт! А значит, тем выше шанс на выздоровление!
— …Он и правда лекарь, — вздохнул кто-то в толпе. — Не наш он. Не тьмой рожден.
— Не тьмой, — с самодовольной улыбкой согласился Грэйт. — Но зато… очень хороший анатом.
Они работали час, другой, может, больше — никто не следил за временем. Грэйт командовал уверенно, будто родился в этой лаборатории: диктовал названия бактерий, давал образцы, указывал, какие ткани извлекать, какие органы снимать срезами. Белоснежный скелет с хирургической точностью выполнял каждое движение — под его рукой плоть поддавалась легко, как мягкий воск.
— Печень увеличена, консистенция дряблая… — диктовал Грэйт. — Поверхность с мелкими точечными кровоизлияниями. Это, скорее всего, гемолитический стрептококк или — хм — возможна параллельная инфекция.
— Как думаешь, он это всё выучил или на ходу выдумывает? — шепнул один некромант другому.
— Даже если выдумывает — звучит чертовски убедительно, — ответил второй, не отрывая взгляда от разрезанной грудной клетки.
Скелет осторожно отодвигал рёбра, пока не обнажил сердце.
— Миокард воспалён… сероватый налёт… — Грэйт взял очередную пробу и тут же зафиксировал: — Подозрение на дифтерийную палочку. Этого я не заказывал. Интересно…
В какой-то момент один из старших некромантов — судя по декору на перчатках и золотому шнуру на маске — подошёл ближе, наклонился и хрипло спросил:
— Скажи, а ты бы хотел себе постоянного скелетного ассистента? Мы можем выделить.
Грэйт задумался на секунду, а затем широко улыбнулся:
— Ещё бы! Только с возможностью обучения. Чтобы он знал, где мой пинцет, где скальпель и когда молчать!
Некроманты дружно хмыкнули — что-то среднее между смешком и одобрением.
Когда работа подошла к концу, вся лаборатория уже благоухала смесью спирта, формалина и дезинфекции. Грэйт снял перчатки, тяжело опустился в кресло и устало потер глаза:
— Это… был… лучший день в моей жизни.
— Не самый обычный выбор, — заметил Эдгар, подавая ему кружку с чем-то горячим и мутным. — Но для мага — вполне достойный.
Грэйт поднял кружку, понюхал, морщась:
— Это что, отвар из костей?
— С бальзамином. Хорошо восстанавливает силы, — усмехнулся магистр. — Особенно после… хирургических подвигов.
Грэйт вздохнул и залпом выпил.
И в этот момент понял: с этим скелетом, с этим столом, с этой лабораторией — он сможет не просто работать. Он сможет изменить весь магический мир. Он создаст медицину будущего.
