Не прошло и получаса, как Грэйта вызвали к старшему магу.
Погружённый в безуспешные исследования Герман с радостью использовал повод освежить голову: в конце концов, новый ученик мага — редкость. В хорошую годину башня могла выучить троих-четверых. В плохую — и за несколько лет ни одного.
Удостоверившись, что юноша действительно сам вызвал магическое пламя, Герман немедленно утвердил его статус. А вместе с этим — и весь соответствующий набор благ:
— новая, сшитая на заказ мантия с вышитым посохом на рукаве;
— личная комната в башне мага;
— бумаги, перья, свечи, полный набор предметов быта.
Даже привратник, смущённо опустив глаза, принёс пять серебряников обратно — объяснил, что маги имеют право бесплатно оставлять у башни своих коней. Приём за хранение был недоразумением.
Грэйт не стал брать деньги обратно, но настроение у него весь день было на высоте. Вернувшись в город, он первым делом направился в гарнизон, чтобы официально вернуть лошадь и доложить о смене своего места жительства. Потом — зашёл в храм Войны, поинтересоваться, как продвигается дело с хирургическими инструментами.
— Всё ещё в работе. По оценке мастеров, ещё минимум десять дней…
— Ещё десять дней?! — выдох у Грэйта вылетел с такой силой, будто собирался снести двери.
— Но я уже должен жить в башне с завтрашнего дня…
— Угу-угу, мантия у тебя знатная. Поздравляю, поздравляю! — засмеялся светлолобый настоятель. — Раз уж переезжаешь, давай-ка повторим все этапы операции. Для надёжности.
— Нет-нет, пожалуйста, только не это! Я хотел домой…
— Сегодня заночуешь у нас! Завтра с утра повозка от храма тебя и доставит в башню, — широко осклабился тот и безапелляционно взял Грэйта под мышку, словно цыплёнка, таща за собой.
В храме Грэйта задержали на полвечера. Он успел провести очередную учебную демонстрацию, вымотался до предела и в повозке, что отправилась в башню на рассвете, спал мёртвым сном, не размыкая глаз.
Он не видел, как недалеко от городских ворот двое мужчин с недобрым выражением лица перешёптывались, глядя на его повозку.
Не знал он и того, что этой же ночью, в доме городского правителя, разыгрывалась другая сцена:
— Роман — тоже твой сын! — женщина в возрасте, ещё сохраняющая былую красоту, рыдала, заламывая руки. — Его из-за этого выскочки взяли под стражу, ты сказал, не можешь повлиять! А теперь, когда этого сопляка возвели в ученики мага — ты всё так же ничего не можешь?!
— Тише, тише… — лениво отозвался Иоанн, городоначальник Харланда. С мешками под глазами и тяжёлым лицом, он сидел в кресле, не глядя на плачущую. — Про происхождение Романа лучше не кричи. Он всё-таки бастард…
— Но он твой сын! — рыдания становились истеричней. — А тот мальчишка сломал ему руку! А ты только отнекиваешься — и когда он был в стражниках, и когда его в храм забрали, и сейчас!
— Потому что он стал учеником мага.
— …Что?
— Сказали бы раньше — я бы не поверила. Но маги признали. Ходит в мантии, живёт в башне. Кто теперь посмеет к нему сунуться?
— Но… я… я уже отправила людей… Хотела его проучить… А они… Они испугались и убежали!
— Ты?! — Иоанн впервые оторвал взгляд и уставился на неё. — Ты послала на него людей?
— Они ведь не знали…
— Дура! — выдохнул он. — Ты хоть понимаешь, почему храм его защищал? Почему стража его покрывала? Он — лечит! Он вылечил ту рану, с которой даже настоятель не справился! Он — ценность.
— А что с Романом?! — женщина снова залилась слезами. — Он в подземелье, его рука искалечена…
Иоанн вздохнул и взял её за руку, чуть сжав:
— Ради Романа — не трогай больше того парня. Если он действительно сможет вылечить Барона, я поговорю с храмом, пусть освободят Романа и тоже попробуют его вылечить. Ну не оставлять же ребёнка калекой…
— А если он откажется?
— Вот потому-то и не надо было его злить.
Городской голова тяжело поднялся на ноги, глядя в окно. За ним — башня мага, ещё скрытая утренним туманом. — …Но если надо — мы заставим его вылечить. У нас есть и храм, и городская власть. Он один — и он ещё молод. Поддастся.
