Жизнь Грэйта на некоторое время вошла в спокойное русло.
Он вёл себя тихо и прилежно, как полагается ученику мага: сидел в башне, учил слова, заучивал словарь, изучал магию. Через два дня — освоен фокус Искры, ещё через два — успешно наладился фокус Рука мага.
Вся оставшаяся часть времени уходила на медитации для укрепления духа, тренировку точного контроля Руки мага, и, главное — ежедневные попытки использовать Магическое чутьё, чтобы наконец найти такой светящийся след, который бы просвечивал сквозь тело и показывал кости.
Так и пролетела половина месяца.
Наконец, Грэйта снова вызвали в Храм Войны. И на этот раз, в сопровождении священников и рыцарей, он провёл первую в этом мире настоящую операцию.
— Операцию по сшиванию сухожилия лучевого сгибателя запястья правой руки.
На нём была импровизированная хирургическая одежда, проваренная в кипятке и просушенная у печки. На руках — перчатки, сделанные из… кишечной оболочки.
Помощники справа и слева, ассистенты передают инструменты. Над головой — метровый световой круг: осветительная магия, созданная десятком служителей храма.
Вот она — настоящая операция! По сравнению с той спешной резнёй на открытом воздухе — небо и земля.
Да, надёжная опора всё же решает! Храм Войны, я люблю тебя…
Грэйт глубоко вдохнул храмовский воздух… и тут же пожалел: тел у зрителей слишком много, пот жаркий, запах едкий.
Служители, ученики, старшие священники, рыцари, все, кто имел звание, опыт и хотя бы каплю любопытства — собрались внутри зала, обступив операционный стол. Кто на скамейке, кто на столе, кто ещё и сверху поставил стул.
Три кольца, от центра к краю — словно стены осаждённой крепости.
«Только бы не рухнули, — подумал Грэйт. — А если рухнут, то не на меня…»
И это ещё не все: Флин, Сиро и остальные друзья Барона даже не смогли пробиться внутрь, и стояли у дверей на цыпочках. Флин не выдержал и крикнул:
— Грэйт! Надеемся на тебя!
— Понял! — отозвался он бодро, начал с дезинфекции, обработки спиртом, наложения жгута. Всё сделал сам, после чего взглянул на лысого настоятеля. Тот, сложив ладони, негромко произнёс молитву:
— Всемогущий Бог Войны, сжалься над твоим верным рыцарем… Не дай ему почувствовать боль…
Сразу после слов — ослепительный свет опустился с небес, связывая тело рыцаря. Голова Барона бессильно опустилась — он мгновенно уснул.
— …
Хоть это уже было не в первый раз, Грэйт всё равно чуть не спросил:
«Это что, наркоз? Гипноз? Или заклинание паралича?»
Хотя… метод сработал. На живой свинье, которую он оперировал ранее, животное действительно ни разу не дёрнулось. Даже мышца не напрягалась.
Идеально.
Когда он всё ещё сомневался, стоит ли просить что-то дополнительное, настоятель уже привёл более десяти добровольцев — здоровых, преданных храму, готовых стать подопытными.
С таким магическим наркозом успешность операции возрастает минимум на треть.
Грэйт довольно кивнул, взглянул на пациента — и сделал первый надрез.
Повезло.
То ли новый нож был особенно острым, то ли магия снизила сопротивление кожи, но плотная кожа на запястье раскрылась легко и чисто.
Он облегчённо выдохнул. Спасибо Богам, не позор — не пришлось пилить по десять минут, как бедняге на улице в первый раз…
Крови почти не было — только тонкая алая линия проступила по краю разреза.
В зале вспыхнули шёпоты:
— Ого!
— Как мало крови!
— Как он это делает?
— Поясни-ка, — отозвался архисвященник громовым голосом. В маске он звучал, как перекаты грома. Поскольку это был спонсор, Грэйт продолжил работу и начал комментировать:
— Главное — глубина разреза. Только кожа. Ниже — ни мышц, ни сосудов. Вот и нет кровищи.
— Крючки!
С двух сторон тут же бросились священники, подхватили края кожи и раскрыли рану.
Юный священник Джон — весь в веснушках — уже подал пинцет, даже не дожидаясь приказа.
Сработались. Недаром он их тренировал. Грэйт с удовольствием взял инструмент, избегая сосудов и нервов, стал поочерёдно извлекать волокна мышц.
— Раз, два, три…
— Ургх…
Вот и первый слабак. Тошнота пошла по кругу. Эй, вы же Храм Войны!
Если уже от вида красного мяса мутит, как вы вообще собираетесь спасать жизни?..
(…Хотя сам-то я в своё время в анатомичке как блеванул… ну, неважно.)
Он закатил глаза. Посмотрел на настоятеля — тот отвернулся, маска вздулась на щеках.
— Эй!
— …Глоть-глоть-глоть…
— Наружу! — взревел тот, взмахом руки выкинув бедолагу, похоже, в прямом смысле слова. Так и есть. Бахнуло — словно шкаф упал.
Грэйт мысленно помолился, что того не вынесло на операционный стол.
Он снова склонился к ране. Выделил каждую мышцу, аккуратно закрепил крючками.
Потом прошептал заклинание и потянул за них Рукой мага.
…Не вышло.
Тяжело. Больше пяти фунтов. Магия слабовата.
Он взмок.
— Помощники, потяните крючки! — сказал вслух.
А сам, глубже нырнув в мышечный слой, нащупал конец сухожилия.
Зажал его тонким пинцетом.
Всё шло идеально. Пока… он не попытался вытянуть его на место.
— Раз… два…
— Не тянется!
Да что ж за…
В прошлый раз грудную клетку не проткнуть, теперь — мышцу не вытянуть?!
Что за люди здесь живут?! Стальные?!
Нужен миорелаксант. Срочно.
Но… где ему его достать в этом фэнтезийном мире?
Грэйт обернулся, по привычке взглянув в сторону, где обычно сидит анестезиолог.
…а там лишь груда стульев и белых мантии.
…Анестезиолог в этот раз — архисвященник.
Глаза Грэйта загорелись. Он показал пинцет и сказал:
— Схвати здесь, тяни назад! Я скажу, когда остановиться! Раз, два, три… Стоп-стоп-стоп!
Чёрт, это ж целый рыцарь в рясе! Он за секунду вытянул сухожилие, которое Грэйт не мог сдвинуть даже на миллиметр!
Но действовал чётко: приказ — действие.
Сухожилие натянуто, и Грэйт соединил его с другим концом, выровнял края, подготовил к сшиванию.
Он поднял руки, вытянул их на уровне груди, ладони наружу, в позиции хирурга, готового к финальному этапу.
Закрыл глаза.
Мысленно проговорил: «Моё знание — во благо. Моя рука — вверена жизни.»
