Целое здание? Отдельный VIP-корпус?
Взоры всех собравшихся целителей тут же обратились к Герцог Аргайлу. Священник Бога Войны чуть поджал губы, словно собирался присвистнуть или выдать: «Ну и ну».
Они уже давно сотрудничали с этим вельможей, но такие щедрые предложения встречались крайне редко. Маг тихо присвистнул, в глазах — невольное восхищение: «Аристократы действительно богаты…» Он знал, во сколько обошлось строительство лечебницы Грэйта — сумма немалая. А тут за одну беременную, за одного ребёнка, предложить шестому уровню мага такой гонорар… впечатляет.
Жрица Храма Источника лишь скосила взгляд, потом опустила глаза и принялась поправлять пояс, стараясь не выдавать эмоций. Но и она, похоже, была впечатлена масштабом предложения.
Грэйт, конечно, хотел VIP-корпус. Постоянный приём обеспеченных пациентов означал бы:
— приток данных о здоровье множества одарённых;
— приличные доходы, которые позволили бы расширить программы обучения акушерок;
— а значит, косвенно помочь множеству женщин.
Но условие — сохранить этот плод? Грэйт плотно сжал губы и твёрдо покачал головой. Деньги деньгами, но есть вещи, на которые идти нельзя.
— Почему? Ты не в силах? — нахмурился герцог.
Он обвёл взглядом остальных целителей — людей старше Грэйта и более высокоуровневых. Возможно, среди них найдутся более опытные. Но диагноз и доказательства дал именно Грэйт, и они были неоспоримы.
Аргайл после короткой паузы предложил: — А если не хватает силы лечения — ты составь план, а остальные помогут?
— Это не поможет, — покачал головой Грэйт. — Нет в этом мире божественных или магических техник, способных исправить генетическую поломку. А плод, скорее всего, уже деформирован.
Доказательств он привести не мог — его магия ультразвука ещё не достигла уровня 4D-сканирования, чтобы чётко показать внутренние органы. А уж человеческие медицинские учебники — и вовсе под запретом.
Аргайл нахмурился:
— Неужели всё упирается в эти пузырьки? Убрать их — и всё будет хорошо? Или даже божественная сила не справится?
Он прошёлся к окну и обратно, потом, остановившись напротив Грэйта, сказал с жаром:
— Даже если божественная сила бессильна… Нордмарк-магистр, вы ведь умеете вскрывать живот, извлекать ребёнка и заживлять рану без следа. Так, может, вы сумеете разрезать, удалить пузырьки, зашить матку — и всё будет в порядке? — Пусть они появятся снова — повторим. Мы сделаем всё, чтобы спасти ребёнка. Разве нельзя?
«Он только что описал внутриутробную операцию…» — подумал Грэйт, невольно отметив широту фантазии герцога. Но ответил так же твёрдо:
— Милорд, я всего лишь шестой уровень. И в магии, и в божественных искусствах мои знания ограничены. Но по тому, что я знаю, этот ребёнок спасти невозможно.
Он сделал шаг назад и поклонился:
— Если вы решите, что госпоже Каролине нужно отказаться от беременности — я сделаю всё, чтобы сохранить ей здоровье. Но если решите бороться за плод — у меня нет способов. Пузырьки со временем погубят мать. Решайте быстро.
Герцог прищурился:
— А если я попрошу другого заняться операцией? Ты дашь инструкции?
Грэйт замер. Дать инструкции — значит признать, что метод реален. Но и отказаться — значит подвергнуть риску жизнь женщины, ведь неопытный хирург может её убить.
В памяти всплыли строки из учебника:
«При удалении пузырного заноса, если трофобласты попадут в кровоток, возможны эмболия лёгочной артерии, острый респираторный дистресс и правожелудочковая недостаточность. Требуется немедленная поддержка сердца и дыхания». «Безопаснее всего проводить процедуру в специализированном учреждении, при сроке более 16 недель или при осложнениях».
Он не имел опыта работы в акушерском стационаре, но был уверен: в этом мире никто не знает об операционной реанимации больше, чем он.
Принципы — или жизнь пациентки?
Грэйт закрыл глаза, глубоко вдохнул. Когда открыл — взгляд был ясен и твёрд:
— Простите, милорд, но я настаиваю на своём. Если вы хотите сделать операцию — пусть любой из присутствующих, кому вы доверяете, обучится у меня.
Он обвёл рукой зал, включая всех старших целителей и их учеников:
— Я научу всему, не скрыв ни малейшей детали. Но сам не оперирую и руководить процессом не буду.
Взгляд герцога скользнул по лицам.
Маг-медик первым отступил:
— Доверяю его оценке. Я не увидел проблему, а он — да. Если он говорит, что нельзя — значит, нельзя.
Жрец Природы, Гэвин, молча сделал шаг назад.
Архисвященник Храма Бога Войны лишь развёл руками:
— Я боевой священник, в родах ничего не понимаю. Зачем мне кесарево?
Наконец, глаза герцога остановились на архисвященнике Богини Источника. Тот колебался, золотые лепестки на поясе блеснули, и он едва заметно кивнул.
— Тогда прошу вас! — герцог повернулся к Грэйту. — Учите его немедленно. Оплату я возьму на себя — золото, очки заслуг, редкие реагенты — что угодно! — Ничего не нужно, — серьёзно ответил Грэйт, глядя архисвященнику прямо в глаза. — Я передам вам все знания о кесаревом сечении без утайки. Но взамен — каждый год спасайте таким образом двадцать женщин из бедных семей. Бесплатно.
