— Что?!
— Ещё и руки мыть?!
— Да у нас нет времени на мытьё рук!
Акушерки взорвались прямо на месте. В родильной палате шесть–семь женщин в один голос вскрикнули, и сразу же посыпался хор жалоб:
— Когда нам руки-то мыть?!
— С утра до вечера без передышки: одну роженицу приняли — сразу к следующей! Даже перевести дух некогда, а вы нам — переодевайтесь!
— Мы, что ли, специально в грязных тряпках ходим?! Никому это не нравится! Но нам хоть одежду для переодевания выдали? Хоть время для этого дали?
— В обычных домах мы в день принимаем не больше одной родовспоможения, а здесь — по пять-шесть в сутки! Ещё и руки мой, и одежду меняй, и мойся… Да кто с таким объёмом справится?!
Ближе всех к нему стояла пышная, широкоплечая повитуха с головой, повязанной ситцевым платком. Она только что с хрустом перерезала пуповину, и, развернувшись вихрем, в сердцах сунула окровавленного, покрытого слизью новорождённого Грэйту прямо в руки:
— Вот, держи! А я пошла руки мыть!
— Дерзость! — за её спиной раздался резкий окрик. Из группы помощниц вышла женщина в клетчатом платье с белым передником, средних лет. После короткой отповеди она тут же сменила тон на учтивый, подступила к Грэйту и потянулась забрать ребёнка:
— Не сердитесь, господин маг. Эти бабы — что с них взять… А уж Нина-то у нас лучшая повитуха! Может и рукой в утробу залезть, чтобы младенца развернуть. Вот и характер у неё… своеобразный. Давайте я возьму, я…
— Что? Маг? — донеслось от раковины, и Нина замерла, словно обожглась.
— Делай свою работу, — спокойно сказал Грэйт, отстранив ладонь старшей акушерки локтем.
Он призвал парящую магическую тарель, уложил туда младенца и один за другим наложил заклинания:
«Чистота» — убрать кровь, околоплодные воды и первородную смазку.
«Лечение мелких ран» — для аккуратного заживления пупочного среза.
«Защита от холода и жары» — согреть новорождённого.
После этого магическая рука слегка хлопнула малыша по пяточке. Услышав громкий, здоровый крик, Грэйт наложил «Чистоту» и на себя, смыв следы крови с рук и одежды.
Так… вроде всё. Остальное — регистрация и возвращение к матери — уже забота повитух.
Отодвинув тарель в сторону, он осмотрел помещение. Нина уже сунула руки в ведро, плеснула водой, вытерла их о висевшее рядом полотенце — и тут же опустилась к роженице, явно готовясь принять послед.
На остальных пяти кроватях женщины стонали и кричали. У трёх — по две помощницы у каждой, включая саму Нину; те работали до седьмого пота, но всё равно косились на мага. Остальные акушерки метались по залу и палатам, проверяя беременных, — никто и секунды не отдыхал.
Ладно… эта Нина всё же не так уж плоха, — отметил про себя Грэйт. Да, сунула ребёнка в руки и вспылила, но всё равно вернулась к работе. Даже узнав, что перед ней маг, не растерялась и не бросила пациентку.
А вот общее состояние зала было ужасным: воздух густо пропитан кровью, зловонием и ещё чем-то невыразимо неприятным. На руках, одежде, даже на головных платках акушерок виднелись пятна, о которых лучше не думать.
Так тут же родильная горячка начнёт косить всех подряд!
— А где у вас уборщицы? — громко спросил он.
— Идут, идут! — отозвались.
Вбежали две бедные женщины с вёдрами и тряпками. Грэйт постоял ещё полминуты, морщась от вони, и, убедившись, что ни одной роженице сейчас ничего не угрожает, вышел в коридор.
Вдоль двух десятков палат он насчитал всего четверых акушерок и двух-трёх служанок.
Ну вот и ясно, в чём беда — людей катастрофически мало!
Он вспомнил: в «Дубовой» клинике при тех же штатах повитух всё шло гладко лишь потому, что там был целый штат сестёр милосердия, уборщики, носильщики, да ещё и верные скелеты-помощники под рукой.
Обойдя ещё и «Белый дом» для среднего класса, и «Розовый» корпус для знати, он вернулся в административный блок, схватил лорда Граффа:
— Срочно добирать персонал! Так работать нельзя! На каждые десять коек нужно хотя бы четыре медсестры. Нам нужно… минимум двадцать четыре новых! А лучше — больше, чтобы хватало на смены.
Помедлив, добавил:
— И охрану, и уборщиц, и прачек, и кочегаров для стерилизации белья. Всех — добрать. Счёт — на вас. И всем — непромокаемые халаты, не меньше трёх комплектов на день.
Лорд Графф с трудом сохранил вежливое выражение лица. А вот казначей госпиталя, господин Додж, тут же возмутился:
— Господин маг! У нас нет таких средств! Госпиталь существует на милость королевы, мы только-только вышли на безубыточность! По вашим расчётам, мы будем уходить в минус по сотне золотых ежемесячно!
— Всего-то сотня? — Грэйт даже не моргнул, бросая на стол несколько томов «Арканики» и «Магии» вместе с прайсом:
— Привлекайте богатых клиентов! Пусть все знают: в королевском госпитале можно рожать без боли и без риска! Остальное — ваша забота, господин Додж.
То есть реклама, сарафанное радио, клубы, балы — всё, что надо, лишь бы поток обеспечили.
На следующий же день крупнейшая столичная газета «Солнечный Вестник» опубликовала заметку о новом чудо-родильном отделении.
…А в это время, в старинном особняке на окраине столицы, бледная ладонь перевернула свежий номер, и его край слегка дрогнул.
— Значит, маг Нордмарк уже в столице? — прозвучал тихий, холодный голос.
— Да, вчера имел аудиенцию у королевы. Говорят, встреча прошла весьма… тепло. Нам… предпринять что-то? — шёпотом спросил преданный камердинер. — Пока подождём, — медленно ответил хозяин, задумчиво сворачивая и распрямляя газету. — Сейчас он под пристальным вниманием королевы, время неподходящее. Сначала подкинем ему неприятностей… Пусть имя его у всех на устах будет вместе с плевком.
